Любовь коварству вопреки - [6]

Мелани бросила на нее насмешливый взгляд, но промолчала. Она ведь знала, что подруга терпеть не может Саймона Янгблода. Так зачем развивать эту тему?

Мел даже почувствовала своего рода облегчение, когда Айрин покинула наконец дом. Ей хотелось побыть одной, чтобы спокойно подумать о человеке, который спал этажом выше.

Девушку не покидало ощущение, что она его знает. Но откуда? Мел уселась в кресло-качалку перед камином в гостиной и принялась основательно рыться в своей памяти.

Всплывали вещи, о которых она предпочитала не вспоминать, и поэтому задвигала их в самые дальние уголки, но ни имени Дэвида Клэйтона, ни его лица среди этих воспоминаний не обнаруживалось. В конце концов Мел пришлось сдаться и прекратить ворошить прошлое. С помощью шерстяного одеяла, которое она нашла в стенном шкафу холла, и диванных подушек Мелани устроила себе ложе на очень удобной с виду кушетке.

2

Совершенно неожиданно для самой себя Мелани уснула мгновенно. Лишь когда Эдгар громким тявканьем и рычанием дал понять, что ему срочно нужно на улицу, она проснулась и растерянно осмотрелась в чужом помещении. Но ей не потребовалось много времени, чтобы все припомнить.

— О’кей, Эдди, — сказала девушка таксе, нервно мечущейся между дверью на террасу и кушеткой. — Иди гулять, но не трогай розы мистера Клэйтона. А я пока погляжу, не требуется ли ему чего-нибудь.

Дэвид Клэйтон не спал, когда Мелани вошла к нему в комнату. С первого же взгляда было ясно, что сегодня ему значительно лучше, чем вчера. Лицо уже не выглядело таким ужасным, и лихорадочный блеск полностью исчез из черных глаз.

— У вас такой вид, будто собираетесь встать и учинить какое-нибудь безобразие, — пошутила Мел, подойдя к кровати. — И не думайте об этом. Пока еще вирус сильнее вас.

— У меня болит голова, — произнес Дэвид Клэйтон, но прозвучало это не слишком страдальчески.

Мелани рассмотрела его повнимательнее. Лицо мужчины по-прежнему казалось ей странно знакомым и одновременно чужим.

— Это из-за падения, — объяснила она, чтобы успокоить больного. — Доктор Лоуэлл должен был зашить рану. Вы здорово разбили голову.

— Я не помню, — пробормотал Дэвид, чуть приподнявшись. Его брови сошлись у переносицы, из-за чего лоб еще сильнее морщился. Однако это усилие не помогло ему вспомнить, что же с ним случилось вчера после полудня.

— Перестаньте ломать себе над этим голову, — посоветовала Мелани, видя, как он напрягается. — Когда-нибудь вы все вспомните. Кстати, при сотрясении мозга часто бывает, что человек не может припомнить события, произошедшие непосредственно перед несчастным случаем. Но через пару дней память к вам снова вернется.

— Вы медсестра? — поинтересовался Дэвид.

Мелани покачала головой.

— Нет, это было бы катастрофой для больных.

Клэйтон улыбнулся.

— Я уже могу рассчитывать на скорую кончину?

Тут Мелани не удержалась от смеха.

— Конечно нет, — весело возразила она. — Я не кровожадна. Но у меня нет призвания к этому занятию. Я хочу сказать, что слишком нетерпелива и недисциплинированна, чтобы постоянно заботиться о других людях, сострадать им. Если вам чудится во мне нечто вроде Флоренс Найтингейл, придется вас разочаровать. Я, скорее, прямая ей противоположность. Хотите сейчас получить свой завтрак?

— Да нет, собственно, — промямлил Дэвид, опять откинувшись на подушки. — У меня вообще нет аппетита.

— Я все же попробую принести бульон, — произнесла Мелани и покинула больного, прежде чем тот успел отказаться.

Когда через десять минут она вернулась с обещанным бульоном, Дэвид Клэйтон сидел, выпрямившись, в постели и хмуро на нее смотрел.

— Мне скучно! — капризно сказал он, но все-таки взял из рук Мелани чашку с бульоном и начал пить его с ложки. — Дайте мне что-нибудь почитать.

— Почитать? — Мелани наморщила лоб. — А что именно? Газету?

— Нет. — Дэвид категорически замотал головой. — Хватит с меня гриппа и этого дурацкого сотрясения мозга. Я больше не заинтересован в катастрофах. Принесите мне книгу.

— О’кей. — Мел вздохнула. — Я поищу для вас что-нибудь симпатичное. Может быть, «Оборотную сторону полуночи» или «Янтарный пляж»?

— Ну уж нет, — поморщился Дэвид. — Я хочу детектив или что-то другое, но захватывающее.

— Захватывающее? — переспросила девушка. — Посмотрим, что я найду. — Она направилась было из комнаты, но вдруг остановилась. — Но этого ужасного Хастли вы ни в коем случае не получите, — добавила она. — Он только усугубит ваше болезненное состояние.

Лицо Клэйтона помрачнело.

— Да? А что если Аксель Хастли — мой любимый писатель? — агрессивно спросил он.

— И в этом случае я все равно скажу: почитайте что-нибудь другое, — невозмутимо ответила Мелани. — Еще успеете пропитаться этой слабоумной чушью, вызывающей депрессию, когда будете лучше себя чувствовать. — С этими словами она вышла из спальни, не обращая больше внимания на Дэвида, изумленно глядящего ей вслед.

В библиотеке Мел нашла самый, на ее взгляд, увлекательный роман Сидни Шелдона, но, когда положила книгу на одеяло Клэйтону, тот лишь с отвращением смерил взглядом обложку.

— А что вы имеете против Акселя Хастли? — полюбопытствовал он.

— Я не люблю его книги, — честно призналась Мелани. — Все они такие беспросветно мрачные. Мне думается, ни в одной нет ничего позитивного. Должно быть, этот автор ненавидит жизнь, он принадлежит к сорту людей, которые вместо прекрасной цветущей розы видят ее гниение. Установка Акселя Хастли такова: жизнь — одно сплошное болото, и даже если тебе удалось более-менее благополучно через него перебраться, то в конце тебя все равно ждут лишь черви. Нет, это не моя жизненная философия, и я не хочу этого читать.