Любовь контрабандиста - [75]

Разве может такой безмозглый дурак, как наш хозяин, отличить даму из общества от куска муслина?

— Наверное, в этом ты прав, — отозвалась Леона с улыбкой.

Девушка была счастлива видеть брата таким оживленным и заинтересованным. Она опасалась одно время, что его рана может стать причиной депрессии, так как из-за постоянной боли он пребывал в самом дурном расположении духа и выглядел апатичным и ко всему равнодушным.

— Это она, — сказала Леона, уловив чутким ухом звук быстрых шагов и, как ей показалось, шуршание шелка.

Затем последовал легкий стук в дверь.

— Entrez! — воскликнула Леона, но, прежде чем она успела приблизиться к двери, та на лету распахнулась, открывая взору видение, далеко превосходившее все, что когда-либо рисовало ей самое пылкое воображение. В дверях стояла женщина, одетая с ног до головы по последнему слову моды. Это была жгучая брюнетка с темными блестящими глазами, ярко-алыми губами и мягкой улыбкой, до странности не соответствовавшей светской изысканности облика. Ее фигуру облегало платье из тончайшего шелка предельно откровенного фасона, предоставлявшее любопытным возможность убедиться, что она была довольно полной, зато отличалась прекрасным сложением. Поверх него она накинула плащ ярко-изумрудного оттенка, отделанный изящной вышивкой, и того же цвета были перья, венчавшие ее высокий капор, и завязанные под подбородком ленты.

Как бы в довершение ко всему ее драгоценности были баснословно дорогими. Она щеголяла ожерельем из крупных изумрудов и бриллиантов, сверкавших и искрившихся в ярком свете солнца, и массивными серьгами, ударившими в глаза ослепительным блеском, едва она повернула голову с легкостью и живостью пышно разукрашенной заморской птицы.

Она остановилась на мгновение в дверном проеме, разглядывая Леону, и вдруг, прежде чем кто-либо из них успел заговорить, Хьюго, сидевший у окна, издал непроизвольное восклицание.

— Иветта! — вскричал он.

Со стороны видения раздался чуть слышный вопль, в порыве восторга женщина бросилась вперед, оставляя за собой слабый запах дорогих духов, и, минуя Леону, кинулась к Хьюго, крепко сжав его в объятиях и прильнув щекой к его лицу.

— Mon cher!30 Мой Хьюго! Милый, милый мой!

Я слышала, что ты был ранен. Это правда! Oh, mon pauvre brave!31 Но как это могло случиться?

— Иветта!.. Но… но что ты делаешь здесь? — запинаясь, произнес Хьюго. — Как ты нашла меня? Кто тебе сказал?

На мгновение их голоса слились в нечто совершенно бессвязное, оба говорили так быстро, что невозможно было отделить одну фразу от другой, пока наконец Иветта не разомкнула руки, обвивавшие шею Хьюго, и, оправив сбившийся набок от волнения капор, произнесла совершенно другим голосом, холодным и неприязненным:

— А это кто?

С этими словами она указала на Леону — и Хьюго едва не зашелся от хохота:

— Все еще ревнуешь! Ну разве это не похоже на тебя, Иветта, — засыпать меня вопросами, прежде чем ты успела ответить хотя бы на один из моих?

— Кто она? Я спрашиваю, — отозвалась Иветта, слегка притопнув ножкой.

— Я — Леона Ракли, к вашим услугам, мадам, — промолвила Леона, приседая в вежливом реверансе.

— Моя сестра, — со смехом пояснил Хьюго. — Теперь ты довольна?

— Та soeur! Твоя сестра! — воскликнула Иветта, и тон ее был совсем иным, чем несколько мгновений раньше. — Mais, je suis enchantee, mademoiselle32. Ваш брат и я — старые знакомые.

— Я так и подумала, — без малейшего сарказма ответила Леона.

— Старые знакомые! Если на то пошло, это определение ничем не хуже других! — заявил Хьюго. — Но прошу тебя, Иветта, поскорее расскажи мне все по порядку. Как ты здесь оказалась?

В ответ Иветта опустилась в кресло рядом с ним и, охваченная внезапным воодушевлением, сложила перед собой руки.

— Я не могу поверить, что это правда, ты здесь!

Здесь! — взволнованно говорила она. — А я как раз собиралась отплыть в Англию, чтобы найти тебя.

— Найти меня? — переспросил Хьюго, подаваясь вперед в кресле. — Иветта, значит?..

Иветта кивнула, черные локоны по обе стороны ее больших выразительных глаз слегка встрепенулись.

— Oui, c'est vrai!33 Эдуард скончался. Я теперь вдова, Хьюго, и, как и обещала, я приехала, чтобы разыскать тебя.

— Невероятно! — воскликнул Хьюго. — А я было полагал, что он будет жить вечно.

— Он тяжело заболел три месяца назад, и доктора еще тогда оставили всякую надежду на его выздоровление, — продолжала Иветта. — Но я боялась писать, боялась пробудить мечты о счастье только для того, чтобы они снова оказались разбитыми, — А теперь все кончено и ты свободна! — вскричал Хьюго.

— Да, свободна, — снова кивнула она.

Леона стояла на месте, в изумлении переводя взгляд с одного на другую.» Почему Хьюго ни разу не упоминал об этой женщине, с которой он, судя по всему, находился в столь близких отношениях?«— недоуменно спрашивала она себя. И потом ей пришло на ум, что Хьюго, в сущности, никогда не рассказывал ей о своих друзьях и знакомых. Он всегда относился к ней как к ребенку — достаточно взрослому, чтобы вести хозяйство в замке, взять на себя все те обязанности, которые казались скучными ему самому, но все же слишком юному, с его точки зрения, чтобы делиться с нею своими сокровенными переживаниями или посвящать в некоторые подробности своей жизни за границей.