Любовь - [59]
ГЛАВА XXVI
В шесть Стефан позвонил Ирине по телефону. Это была его идея. Он решил непременно нас познакомить.
Когда девушка появилась, я чувствовала себя неловко, даже вроде бы виновато и ждала, как она будет на меня реагировать.
А она никак не реагировала. Просто мы поздоровались, и она улыбнулась — показала красивые белые зубы.
Мы снова уселись вокруг столика. Ирина довольно неловко пробралась между столиком и креслом. Она была немного полнее, чем следует, и постепенно будет полнеть все больше и больше. Так что неуклюжесть ее в порядке вещей. Кроме того, лицо у нее чуть припухло, у беременных всегда что-то делается с кожей, что-то словно распирает ее изнутри, и цвет лица становится какой-то молочный, бледный, но бледность эта не болезненная, а свежая, если можно так сказать.
— Вы уже знакомы, — сказал Стефан, всматриваясь в свою рюмку и таинственно улыбаясь.
— Я помню, — сказала Ирина. — Вы были тогда в белом халате, верно?
У нее был низкий голос. Со сдержанной мягкостью, которая таит в себе и обещает намного больше, чем говорит голос. Красивый голос — половина девичьей привлекательности. С первой же минуты мне стало приятно, что Ирина хороша собой, даже при теперешнем ее состоянии было видно, что она девушка, «достойная любви». А меня это обрадовало, я думаю, потому, что и мои акции при этом удерживались на достаточной высоте, — конкуренция была что надо. Прошу прощения за это коммерческое словцо, но оно вполне точно.
Я не хочу казаться в ваших глазах совершенно лишенной женского... ехидства, если не бояться слов. Но тут для меня все было кончено, притом не оттого, что у меня не было никаких шансов в игре с мальчиком Стефаном, а из-за всей этой благородной истории — в ней было заложено так много, что все остальное на ее фоне теряло цену... Просто совершенно обесценивалось. Не правда ли?
— Вот, — сказал Стефан, показывая на меня, — она свидетель, что я собирался его бить.
— Правда, — подтвердила я. — Я с трудом его остановила. Он хотел сбежать из больницы, чтобы его разыскать.
— Если б этот инженер не исчез... я б его здорово отделал...
— Ну вот, расхвастался, — сказала Ирина. — Знаешь, какой он был громадный мужчина. Не меньше ста двадцати килограммов.
— Я знаю приемы.
— Все-таки лучше, что вы не дрались — сказала я. — Дело могло дойти до суда.
— И вместо того чтобы выходить замуж, я таскалась бы по судам свидетелем...
Итак, Стефан хочет, чтобы я была другом — его и девочки Ирины, — но это вовсе даже нелегко, и мне по крайней мере совершенно не ясно, как это можно осуществить. Разве что я сохраню за собой роль службы спокойствия, но буду заботиться уже не об одном, а о двоих — буду охлаждать их горящие лбы. А я все-таки — из моего рассказа это уже понятно — не создана для такой роли, она мне ничуть не подходит. И не важно, что есть факты, которые говорят об обратном.
Я сидела между двумя молодоженами и чувствовала, что я намного старше, даже старее их. Не по внешности и не по годам, а вообще. Мне казалось, что по сравнению с ними мне не 19, а 91. Честное слово!
И тут меня начало охватывать нетерпение. А уже известно, что, когда это случается, я способна выкинуть черт-те что.
— У меня скоро свидание с моим другом, — сказала я. — Он радист на пассажирском реактивном самолете, — объяснила я Ирине.
— Мы знаем, — прервал меня Стефан. — И Ирина знает, я ей говорил.
— Да... Так вот, он сегодня вечером улетает... в Бомбей. Это в Индии.
— С одной или двумя посадками? — спросил Стефан.
— С одной. Где-то посередине... На Среднем Востоке. Я точно не знаю, но это неважно... Мы должны попрощаться, вы понимаете.
— Встаем сейчас же, — прервал меня Стефан.
— Нет, нет, — воскликнула я. — Именно это я и хотела вам сказать. Я пойду, а вы оставайтесь сколько угодно. Оставайтесь, не то я обижусь насмерть!..
Стефан посмотрел на Ирину, Ирина — на Стефана.
— Хорошо, — сказал он.
— Мы тоже вас пригласим, — добавила Ирина, — только не сейчас. Пока у нас еще нет дома.
Стефан улыбнулся так, словно сообщал что-то необыкновенно веселое:
— Мы пока живем врозь, но со вчерашнего дня мы начали копить деньги и скоро купим квартиру... Сегодня, например, я заработал шесть левов. Четыре я отложу на квартиру. Триста шестьдесят пять дней по четыре это будет тысяча четыреста шестьдесят левов. Через год мы покупаем в кредит однокомнатную квартиру, и все будет в порядке...
В ту же минуту я точно услышала голос Стефана № 2, печального журналиста, который говорил: «Этот мальчик — наивный дурачок. Как он будет откладывать деньги, ведь родится ребенок. Кто-то помог его сделать, но когда он появится на свет божий, потребуются наличные! И кто это преподнесет ему квартиру? Сколько таких, как они, стоят на очереди!» Так сказал бы журналист, но я им этого не сказала.
Пока Стефан излагал мне свои оптимистические планы, в моем сознании вспыхнула искорка. Наступило молчание, и я предалась усиленной умственной деятельности. А на лице у меня, вероятно, блуждала довольно загадочная улыбка, потому что молодые смотрели на меня с интересом. Я то поднимала глаза, то снова опускала их, напряженно думая. Наконец я произнесла следующее:
Александра Карасимеонова по праву можно назвать мастером криминально-психологического жанра, который имеет свои традиции в болгарской литературе. Ушел из жизни человек? Для следователя, от имени которого ведется повествование, случившееся – не просто очередной криминальный казус, но и человеческая драма, затрагивающая судьбы многих людей. Это придает повествованию более широкую основу, позволяет вскрыть социальную, психологическую и нравственную мотивировку поступков персонажей романа, многие из которых, оказывается, имеют два лица, ведут двойную игру.
Десять лет назад украинские врачи вынесли Юле приговор: к своему восемнадцатому дню рождения она должна умереть. Эта книга – своеобразный дневник-исповедь, где каждая строчка – не воображение автора, а события из ее жизни. История Юли приводит нас к тем дням, когда ей казалось – ничего не изменить, когда она не узнавала свое лицо и тело, а рыжие волосы отражались в зеркале фиолетовыми, за одну ночь изменив цвет… С удивительной откровенностью и оптимизмом, который в таких обстоятельствах кажется невероятным, Юля рассказывает, как заново училась любить жизнь и наслаждаться ею, что становится самым важным, когда рождаешься во второй раз.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Люси и Гейб познакомились на последнем курсе учебы в Колумбийском университете 11 сентября 2001 года. Этот роковой день навсегда изменит их жизнь. И Люси, и Гейб хотят сделать в жизни что-нибудь значительное, важное. Гейб мечтает стать фотожурналистом, а Люси – делать передачи для детей на телевидении. Через год они встречаются снова и понимают, что безумно любят друг друга. Возможно, они найдут смысл жизни друг в друге. Однако ни один не хочет поступиться своей карьерой. Гейб отправляется на Ближний Восток делать фоторепортажи из горячих точек, а Люси остается в Нью-Йорке.
Три женщины-писательницы из трех скандинавских стран рассказывают о судьбах своих соотечественниц и современниц. О кульминационном моменте в жизни женщины — рождении ребенка — говорится в романе Деи Триер Мёрк «Зимние дети». Мари Осмундсен в «Благих делах» повествует о проблемах совсем молодой женщины, едва вступившей в жизнь. Героиня Герды Антти («Земные заботы»), умудренная опытом мать и бабушка, философски осмысляет окружающий мир. Прочитав эту книгу, наши читательницы, да и читатели тоже, узнают много нового для себя о повседневной жизни наших «образцовых» северных соседей и, кроме того, убедятся, что их «там» и нас «здесь» часто волнуют одинаковые проблемы.
Роальд Даль — выдающийся мастер черного юмора и один из лучших рассказчиков нашего времени, адепт воинствующей чистоплотности и нежного человеконенавистничества; как великий гроссмейстер, он ведет свои эстетически безупречные партии от, казалось бы, безмятежного дебюта к убийственно парадоксальному финалу. Именно он придумал гремлинов и Чарли с Шоколадной фабрикой. Даль и сам очень колоритная личность; его творчество невозможно описать в нескольких словах. «Более всего это похоже на пелевинские рассказы: полудетектив, полушутка — на грани фантастики… Еще приходит в голову Эдгар По, премии имени которого не раз получал Роальд Даль» (Лев Данилкин, «Афиша»)