Любовь как ненависть - [18]

Она положила на колени папку с документами, прикрыв пятно, и еще сильнее выпрямилась. Теперь Эмили старалась смотреть не на Скотта, а на остальных персонажей предстоящего действа. Мрачный, понурый Хэриет, шумное семейство Уитт. Они заранее считали себя победителями…

Да, это дело было весьма деликатным. Однако, впервые как следует разглядев пятнадцатилетнюю Кейт Уитт, Эмили подумала, что, пожалуй, козырей у противников Хэриета не так уж много. Девчонка выглядела настоящей шалавой, дешевой шлюшкой. И ни о какой педофилии и речи не могло идти – этой девице невозможно было дать пятнадцать. «Хоть бы помыли они ее, что ли, и одели поприличней, – подумала Эмили. – Вряд ли такая «жертва» вызовет особые симпатии публики. А уж ее папаша и мамаша – и подавно».

Скотт Грирсон чувствовал себя совершенно измотанным. Но игра стоила свеч. Ему удалось все, что было задумано.

Да, сегодня шоу было не из легких. Как он и ожидал, Эмили оказалась в числе наиболее активных и агрессивных журналистов; ее вопросы могли поставить в тупик кого угодно. Пару раз Хэриет терялся, она загоняла его в угол; Но, к счастью, дело удавалось быстро поправить. Сыграло на руку Скотту и поведение семейства Уиттов. А девица Кейт с ходу не понравилась зрителям. «Сразу видно: малолетняя шлюшка и отпетая лгунья, – подумал о мнимой жертве похоти Хэриета Скотт. – А мамаша и того хуже: агрессивная, визгливая баба, еще более лживая, чем ее драгоценная доченька». Чтобы увидеть в них невинных жертв, надо было сильно постараться.

Сегодня публика была целиком и полностью в руках Скотта. И голосование показало это: если в начале шоу большинство было на стороне Кейт Уитт и ее родителей, то к концу соотношение изменилось с точностью до наоборот. И это была настоящая победа.

Но был один момент, который не давал Скотту покоя. Почему Эмили смотрела на него, когда задавала свои вопросы, с такой откровенной ненавистью? Это заметил даже Рэй. Уже после окончания шоу он негромко спросил у Скотта:

– Почему она на тебя так глядела? Вид у нее был, как у бешеной кошки. Чем ты ее так оскорбил?

– Понятия не имею, – честно ответил Скотт.

Он действительно ничего не мог понять. Такая беспричинная ненависть – откуда она? Эмили смотрела на него, как смотрят на злейшего врага, унизившего, обобравшего, оскорбившего. Но в их отношениях пострадавшей стороной Скотт считал именно себя, а не ее. Внезапно он вспомнил, что Кейт Уитт смотрела на Дэвида Хэриета с такой же яростной ненавистью. И опять же, в этой паре виновной была скорее она, чем он. Почему женщины так ненавидят тех, кому сами же причинили зло?

Эмили провела ночь без сна. Усталая, невыспавшаяся, с темными кругами под глазами, она пришла на работу. Да, вчерашний день никак нельзя было назвать триумфальным. Скотт Грирсон разбил ее наголову.

То ли проклятое пятно сыграло роковую роль, то ли общая атмосфера в студии была недоброжелательной, но Эмили так и не удалось выиграть. Вначале казалось, что она сможет припереть Хэриета к стене и настроить аудиторию против него. Но положение стало быстро меняться. С поддержкой Скотта Хэриет быстро оправился от смущения и стал отвечать на вопросы уверенно и спокойно. Вид у него был вполне достойный, чего нельзя было сказать об Уиттах, и особенно о самой Кейт. Их корыстолюбие просто било в глаза. Не зря эти люди самой Эмили сразу показались довольно несимпатичными. И публика не захотела им поверить.

Не успела она расположиться в своем кабинете, как в дверь кто-то постучал.

– Войдите, – крикнула Эмили.

На пороге стоял Рон Уотерфорд, как всегда, одетый с иголочки.

– Приветствую тебя, – улыбнулся он. – Ну что, прими мои поздравления. Ты держалась прекрасно.

– Спасибо, – Эмили ответила тоже улыбкой, но она получилась какой-то жалкой и вымученной. – Я сама собой не очень довольна.

Это было еще слабо сказано – на самом деле Эмили считала вчерашнее шоу своим оглушительным провалом.

– Не прибедняйся, – махнул рукой Уотерфорд. – Все прошло прекрасно.

– Еще раз благодарю тебя, Рон. Но, прости пожалуйста, у меня сейчас очень много дел. Ведь в завтрашнем номере выходит моя статья…

– Думаю, она станет не меньшей сенсацией, чем предыдущие, – в последний раз ободряюще улыбнувшись ей, Рон вышел из кабинета.

«Как неловко получилось… – укорила себя Эмили. – Наверняка он не понимает, что на меня нашло. Может, все действительно не так плохо, как я думаю? Или же Рон так говорил просто из вежливости и желания поддержать меня?»

На душе у Эмили было скверно, как никогда.

Она проиграла Скотту, проиграла самым позорным образом. Но он выиграл у нее не в честном бою. Если бы не его подлость, она бы не смутилась и не выглядела бы столь беспомощной. Какой же он все-таки мстительный негодяй!

От этих мыслей Эмили оторвала громкая трель телефонного звонка.

– Алло! Эмили Шихи у телефона!

– Эмили! Не вешай трубку, пожалуйста… Это был Скотт Грирсон собственной персоной. «Что ему еще нужно?!»

– Я не желаю разговаривать с тобой! – выкрикнула Эмили. – Не звони мне больше.

– Подожди, Эмили. Ответь мне, что с тобой случилось? Откуда такая злоба? – удивился Скотт.