Любовь к жизни. Рассказы - [366]

В час ночи он прошел по Главной улице, на которой царило необычайное оживление, свернул на перекрестке и стал подниматься на холм, к своей хижине. На полдороге он приостановился и ясно услышал, как позади поскрипывает снег под чьими-то мокасинами.

Целый час хижина была погружена в темноту; потом Смок зажег свечу, и, выждав ровно столько времени, сколько надо человеку, чтобы одеться, они с Малышом вышли и начали запрягать собак. Работая при свете, падавшем из отворенной двери, они услышали неподалеку слабый свист. Ответный свист донесся откуда-то снизу.

– Ты только послушай, – усмехнулся Смок. – Это они следят за нами и сообщают обо всем в город. Пари держу, в эту самую минуту по крайней мере человек сорок вылезают из-под одеял и натягивают штаны.

– Ну и глупый же народ! – фыркнул Малыш. – Ничего не стоит их обжулить. Знаешь, чудаки, которые в наше время зарабатывают деньги своим горбом, это… это просто чудаки! На свете полным-полно дурачья, они только и ждут, чтоб им облегчили карманы. И вот что я тебе скажу: если ты еще не передумал, возьми меня в долю.

Груз на нартах был невелик – меховые одеяла, запас провизии. Небольшой моток стальной проволоки едва заметно выглядывал из-под мешка со съестным, и на самом дне нарт был почти совсем спрятан лом.

Рукой в рукавице Малыш с нежностью погладил проволоку и еще разок ласково дотронулся до лома.

– Ха! – шепнул он. – Я и сам бы призадумался, если б темной ночью заметил на чьих-нибудь нартах этакие штуки.

Осторожно, в молчании они спустились со своей упряжкой с холма, потом вышли на Главную улицу и, удвоив осторожность, повернули на север, к лесопилке, подальше от центра города. Им не встретилось ни души, но едва они свернули к лесопилке, позади, в темноте, которую не могло рассеять слабое мерцание звезд, раздался свист. Быстрым шагом они прошли еще с четверть мили, миновали лесопилку, больницу. Потом повернули назад той же дорогой и, пройдя сотню ярдов, чуть не наскочили на пятерых пешеходов, спешивших рысцой им навстречу. Все пятеро слегка сгибались под тяжестью походных мешков. Один из них остановил передовую собаку Смока, остальные подошли вплотную.

– Встретились вам нарты? – был первый вопрос.

– Нет, – ответил Смок. – Это ты, Билл?

– Черт меня побери! – в величайшем изумлении произнес Билл Солтмен. – Да это Смок!

– Чем это вы занимаетесь среди ночи? – спросил Смок. – Гуляете?

Прежде чем Билл Солтмен успел ответить, к ним подбежали еще двое, а там подоспело еще несколько человек, и скрип шагов по снегу возвещал о приближении толпы.

– С кем это ты? – спросил Смок. – Или опять в поход за золотом?

Солтмен не ответил, он раскуривал трубку, которая вряд ли могла доставить ему удовольствие, судя по тому, как он все еще задыхался от бега. Ясно было, для чего ему понадобилось зажечь спичку: он хотел разглядеть нарты, и Смок видел – все взоры устремились на моток проволоки и на лом. Спичка погасла.

– Да просто так, разные слухи ходят, просто слухи, – многозначительно и таинственно пробормотал Солтмен.

– Может, вы посвятите нас с Малышом?

Кто-то сзади насмешливо фыркнул.

– А вы сами куда направляетесь? – спросил Солтмен.

– А вы кто? Добровольная полиция?

– Да просто так, интересуемся, – сказал Солтмен, – просто так.

– Еще как интересуемся, – откликнулся другой голос из темноты.

– Любопытно знать, – ввернул Малыш, – кто тут чувствует себя самым большим дураком?

Все расхохотались, всем стало неловко.

– Пошли, Малыш, нам пора, – сказал Смок и погнал собак.

Толпа двинулась следом.

– Эй, а вы не ошиблись? – съязвил Малыш. – Вы ведь шли в ту сторону, а теперь ни с того ни с сего повернули обратно. Может, вы потеряли направление?

– Пошел к черту, – любезно ответил Солтмен. – Куда хотим, туда и направляемся.

И нарты двинулись по Главной улице. Смок шел впереди, Малыш правил шестом, а за ними – свита человек в шестьдесят, все с походным снаряжением за плечами. Было три часа ночи, и только отпетые гуляки видели эту процессию и могли назавтра поведать о ней Доусону.

Полчаса спустя Смок с Малышом взобрались на свой холм и распрягли собак у порога хижины под угрюмыми взглядами шестидесяти провожатых.

– Спокойной ночи! – крикнул им Смок, затворяя дверь.

Через пять минут он задул свечу, а через каких-нибудь полчаса они с Малышом снова бесшумно выбрались из хижины и, не зажигая огня, начали запрягать собак.

– Эй, Смок! – окликнул Солтмен, подходя ближе, так что они смутно различили в темноте его силуэт.

– Я вижу, от тебя не отделаешься, Билл, – весело отозвался Смок. – А где твои дружки?

– Пошли выпить по стаканчику. Оставили меня смотреть за вами в оба, вот я и смотрю. А все-таки, Смок, признавайся, что у тебя на уме? Вы не отделаетесь от нас, так уж давай начистоту. Все мы – твои друзья, ты это знаешь.

– Бывают случаи, когда с друзьями можно говорить начистоту, а бывает так, что и нельзя, – уклончиво ответил Смок. – На этот раз никак нельзя, Билл. Иди-ка лучше спать. Спокойной ночи.

– Никакой спокойной ночи не будет. Ты нас еще не знаешь. Мы вопьемся не хуже клеща.

– Что ж, – вздохнул Смок, – если вы настаиваете, дело ваше. Идем, Малыш. Нечего зря тратить время.