Любовь к Пропащему Лорду - [11]

Разведя в камине огонь, Мария потянула за подушку, которую сжимал моряк.

– Теперь вы в безопасности. В безопасности.

Он ослабил хватку, и она смогла, забрав подушку, осмотреть его.

Мария насухо вытерла его дрожащее тело тонким полотенцем, нашедшемся здесь же у умывального столика. Одежда незнакомца была настолько порвана, что позволила ей полностью его осмотреть, не снимая эти лохмотья. Какая-то часть одежды обуглилась по краям. Вероятно, пожар на судне заставил его прыгнуть в море.

Он был весь в синяках, порезов и царапин было ни счесть. Некоторые участки его тела были покрыты волдырями и обожжены. К счастью, ожоги были несмертельными. Должно быть, он быстро оказался в воде.

Она не нашла серьезных ран ни на ногах, ни на туловище. Вероятно, раньше какие-то из них кровоточили, но за время, проведенное в морской воде, кровь смыло и кровотечение остановилось.

Она вытащила из шкафа одеяла и тщательно укутала ими незнакомца. К счастью, огонь быстро прогрел комнатушку и его озноб постепенно стихал.

Взяв лампу, Мария прошла в свою комнату за сухой одеждой, затем спустилась на кухню. Поставив греться воду для чая и бульон, она отнесла своему пациенту кувшин с водой и стакан. Он спал. В неясном свете лампы, цвет его кожи и не по моде длинные волосы выглядели темными. Она не была экспертом по мужской бороде, но ей показалось, что он не брился, по крайней мере, несколько дней. Если все эти дни он провел в воде, то физически это должен был быть очень сильный мужчина.

С такими синяками на лице сложно было судить о его возрасте, но Мария решила, что ему где-то около тридцати. Хотя он и не был очень широк в плечах, но тело его было мускулистым, как у рабочего человека, а руки покрыты мозолями.

Она нахмурилась, когда заметила, что с левой стороны его волосы спутались. Поставив лампу, она провела кончиками пальцев по голове и обнаружила длинную глубокую рану, из которой сочилась кровь.

Мария тихонько выругалась и обвязала голову моряка чистым полотенцем. Все, что она делала до сих пор, было вполне разумно, но рана на голове показалась ей серьезной, и она не знала, что предпринять. Необходимо срочно, не дожидаясь утра, послать за Джулией Бенкрофт.

Мария убрала мокрые волосы с лица спящего мужчины, гадая, откуда он. Вероятно, откуда-то со Средиземноморья. Она натянула на него одеяла, в этот момент его веки дрогнули, и он посмотрел на нее в упор завораживающими зелеными глазами.

Глава четвертая (перевод: KattyK, редактура-вычитка: Ilona, vetter, Nara)

После целой, казалось, вечности, проведенной в холодной воде, окоченевшего и отчаявшегося, его вытащили на берег. То, что он оказался на суше, вывело его из транса, близкого к состоянию смерти, что и позволило ему так долго цепляться за жизнь. Он с трудом вспомнил, как ковылял с чьей-то помощью, то проваливаясь в темноту, то снова возвращаясь к... совершенству.

Женщина, склонившаяся над ним, казалась скорее мечтой, чем реальностью, но тепло, исходившее от нее, было вполне ощутимо. Ее карие глаза были приятного теплого оттенка, а идеальный овал лица обрамляло облако золотых волос. В свете лампы от нее исходило сияние. Раздумывая, не утонул ли он и не попал ли в другую реальность, он поднял дрожащую руку, чтобы погладить эти прекрасные вьющиеся пряди. На ощупь они походили на тонкий газовый шелк.

– Теперь вы в безопасности, – она откинула назад свои длинные волосы и связала сияющую массу простым узлом на затылке. Каждое ее движение было наполнено неповторимым изяществом. – Вы говорите по-английски?

Ему пришлось подумать, прежде чем ответить на этот вопрос. Английский. Язык. Понимать. Он облизал сухие губы и прошептал:

– Д... да.

– Хорошо. Это упрощает дело, – она скользнула рукой под его плечи, приподняла, и поднесла к его губам стакан воды. Он жадно глотнул, подумав при этом о той странности, что ему так необходима вода, которая едва его не убила. Он был настолько слаб, что даже не мог пить без посторонней помощи, это было унизительно.

Когда он напился, она убрала стакан и осторожно уложила его обратно. Она была в халате, хорошо скрывавшем ее фигуру, тем не менее, ее дезабилье было восхитительно соблазнительным.

– У вас такие зеленые глаза, – заметила она. – Удивительное сочетание с таким темным цветом лица.

Его глаза были зелеными, а остальное тело – темным? Он поднял голову и посмотрел на свою правую руку. Кожа была средне загорелой, примерно на полдюжины оттенков темнее, чем ее кожа цвета слоновой кости. Он осознал, что понятия не имеет, как он выглядит, не считая загара и синяков. Или должен выглядеть.

Она продолжила:

– Вы можете назвать мне свое имя?

Он порылся в памяти и обнаружил…ничего. Ни имени, ни места, ни прошлого так же, как он не чувствовал своего собственного тела. Это было неправильно. На него нахлынула паника, более ужасная, чем холодное море, чуть не поглотившее его. Он был ничем, никем, оторванным от прошлого и брошенным в неизвестное настоящее. Ужас просочился во все части его тела. Изо всех сил стараясь удержать этот страх под контролем, он выдавил:

– Я... я не знаю.

Видя его смятение, она схватила его холодную руку своими теплыми ладонями.