Любовь, или Куда уплывают облака - [12]

– То есть вы настаиваете на своей просьбе? – спросил следователь.

– Да! Настаиваю, – подтвердил Нестеров. – Если, конечно, имеется такая возможность.

– Наверняка вы слышали поговорку о том, что «был бы человек, а статья найдется», – сказал полицейский.

– Слышал-слышал, – закивал Нестеров, – потому и прошу вас организовать… Я отблагодарю…

Бутов тяжело вздохнул и вдруг, со всего размаху бухнув кулаком по столу, крикнул:

– Послушай, мужик, да как же тебе не стыдно? Совесть у тебя есть? Ты знаешь, что Щетинин сидит здесь за то, что заступился за твою дочь? Ты хоть понимаешь, что он не испугался четверых человек и рисковал, если не своей жизнью, то здоровьем точно? А теперь скажи мне: много сейчас таких пацанов? Ты посмотри, что вокруг творится: малейшая опасность получить в морду – большинство хватает ноги в руки и сломя голову – бежать. Нет, вы посмотрите на него, а он приходит и просит посадить пацана в тюрьму. Ты чего, гражданин? Ты в своем уме?

– Когда это мы с вами, товарищ капитан, перешли на «ты»? – процедил сквозь зубы Нестеров. – Что вы себе позволяете?

– Что я себе позволяю? Да мне плевать! – ответил Бутов. – Я сам выбираю, с кем мне говорить на «ты», а с кем – на «вы». Лично с тобой мне говорить на «вы» не хочется, потому что ты подлец и…

– Ну, это уже слишком, – перебил Нестеров, – вы не боитесь, что…

– Ничего я не боюсь, – полицейский повысил голос. – Представь себе, не боюсь. А вот ты бойся! Я возьму сейчас и закрою тебя на сорок восемь часов. Хочешь?

– Вы чего? – вытаращил глаза Нестеров. – За что это вы меня закрывать собрались?

– За попытку дать взятку сотруднику полиции, – скривил рот Бутов.

– У вас есть доказательства? – надменно ухмыльнулся Виталий Васильевич.

– Представьте себе, есть, – следователь кивнул головой в сторону миниатюрной камеры под потолком. – Она, голубушка, все пишет: и видео, и аудио, так что не отвертишься.

Нестеров побледнел. Дело принимало неожиданный поворот.

– Это противозаконно, – нахмурившись, сказал Нестеров.

– Ну не вам же только нарушать законы! – рассмеялся Бутов. – Или привыкли играть в одни ворота? Хозяева жизни? Это тебе не в твоей фирме…

– Послушайте, – перебил Нестеров, – почему вы так себя ведете? Зачем вы мне грубите, пытаетесь унизить?

– Обидно? – усмехнулся следователь. – А вот теперь сядь и подумай, что ты предлагаешь. Значит, о дочери ты своей беспокоишься, а то, что парню сломаешь всю жизнь, тебя это мало волнует? А ты пробовал с ним поговорить? Ему всего шестнадцать лет. Еще неизвестно, кто из него вырастет. Зачем же искусственно делать из него преступника? Ты, что ли, в школьные годы не дрался с пацанами? Не влюблялся в девчонок? А если бы тебя кто-то определил в таком возрасте в места не столь отдаленные, где бы ты и кем сейчас был? Совал бы пачки денег следователю или стоял бы на перекрестке с протянутой рукой? Или я не прав? Давай, уж если начал говорить, то будем говорить по-мужски. И не важно, говорим мы на «ты» или на «вы». Я свое мнение высказал, я считаю твою просьбу подлой. Теперь ты говори.

Виталий Васильевич неожиданно изменил тактику и одобряюще закивал головой:

– Да, пожалуй, с вами трудно не согласиться. Что-то я не подумал сразу. Наверное, отцовские чувства затмили… Словом, Константин Михайлович, я все понял. Давайте свернем этот разговор. Надеюсь на ваш профессионализм. Поступайте, как знаете. Прошу меня понять и извинить. Действительно, я повел себя в данной ситуации не совсем красиво. Пожалуйста…

– Хорошо, – кивнул следователь головой, – вы свободны.

Виталий Васильевич протянул на прощание руку, но Бутов сделал вид, что не заметил, отвернувшись к окну.

Глава 4

Из полицейского участка Виталий Васильевич направился к своему другу детства – Николаю Тайшенову. Была у них такая, образовавшаяся как-то сама собой традиция: если сам не можешь найти решение той или иной проблемы, иди к другу и выкладывай все начистоту. Вот и в этот раз после объятий, похлопываний друг друга по спине, традиционных в таких случаях возгласов «сколько лет, сколько зим!» давние друзья разоткровенничались.

Многолетний жизненный опыт и опыт общения с другом привел Николая к безошибочному выводу.

– Дочки? – кратко спросил он.

– Младшая, – так же кратко ответил Виталий Васильевич.

– Крестница моя чудит? – воскликнул Николай и поцокал языком. – Выросла девчонка? Слушай, сколько я у вас не был в гостях?

– Да уж год, наверное! – ответил Нестеров. – Что-то мы чем старше становимся, тем реже видимся.

– Согласен-согласен, Виталя, – закивал товарищ, – нехорошо это. Как говорится, нужно почаще встречаться. Ты что будешь? Чай, кофе?

– Спасибо, Коль, – сказал Виталий Васильевич, – ну их… все эти чаи, кофе мне уже поперек горла стоят. Минералка холодная есть?

– Есть, конечно, – ответил приятель, – ты какую предпочитаешь: с газом, без?

– Негазированную.

Хозяин принес откупоренную бутылку воды и стакан, но Виталий Васильевич выпил почти всю воду прямо из бутылки и поставил ее перед собой на журнальный столик. Вытерев рот рукой, довольно произнес:

– Хороша водичка!

– Ну, а теперь рассказывай, – предложил Тайшенов, – что приключилось?