Любовь и выборы - [58]

– Видишь ли, Саша, в своих рассуждениях ты допускаешь сразу три ошибки. Первая – Машу видели не все. Телевизор имеет не стопроцентный охват аудитории. А вот в магазины ходят все. Это раз. Второе – повторить не удастся. Они не дураки и больше Людмилу Шилову к такому поединку не допустят. Уж поверь мне. И третье – в наше время визуализация вытесняет прежнюю вербально-текстовую доминанту культуры.

– Это как?

– Проще говоря, слово в наше время проигрывает картинке. Выходит, что они обходят нас и по охвату аудитории, и по силе воздействия.

Лера попыталась переварить мысль о вербально-текстовой доминанте культуры, но плюнула на это и горячо поддержала Сашку:

– Да ладно вам паниковать! Давайте тоже напечатаем! Я опять Машку накрашу. Сделаем ей классные плакатики. Слушайте, а что, если ее в купальнике сфоткать? Хотя… Нет, он у нее стремный, в нем только в Зауралочке купаться. А свой я не дам. У меня грудь больше.

Сашка гордо приобнял Леру.

Дима продолжал говорить устало и терпеливо, как взрослый с ребенком:

– Лера, агитационно-печатные материалы – это очень дорогое удовольствие. У нас на это нет денег. Мы обзвонили все конторы, разослали кучу писем, но никто из бизнеса не откликнулся. Даже если мы возьмем кредит, этого будет мало.

– Нет, кредит – это тухлая тема. – Сашке идея с кредитом совсем не понравилась. – Может, просто сорвем эти плакаты? Пройдемся утречком с ребятами, очистим район от заразы… Обезвредим от этой красоты. Пусть мир спасется как-то иначе.

В глазах ребят зажглась надежда.

И опять Дима ее погасил:

– Вообще-то это вандализмом называется. И тут может быть сразу несколько последствий. Первое – вас задержат органы правопорядка. Это как минимум штраф, и приличный. Второе – сам факт подобных действий можно использовать с выгодой для Шиловой. Поверь мне, тут же появятся сообщения в СМИ, что конкуренты Людмилы Шиловой используют грязные приемы, что какие-то отморозки срывают плакаты. Ее рейтинг резко взлетит. И я даже не исключаю, что именно на это делается ставка. Легко и непринужденно они проведут мысль, что, голосуя против этой Шиловой, ты поддерживаешь хулиганье. Короче, это не метод. К тому же, я уверен, на месте одного сорванного плаката они повесят два новых. Денег там много, можешь не сомневаться. Это как головы у Горыныча рубить. Сразу вырастает другая.

Молчание ребят говорило о том, что возразить им нечего. Остается только задумчиво разглядывать глянцевый плакат.

– Вай-вай, что стоим? – Откуда-то возник полный черноволосый человек. – Такой молодой, а стоишь? Зачем стоишь? Или покупай, или уходи.

– Нельзя, что ли? – огрызнулся Сашка. – Купил ты это место?

– Не купил, в аренду взял. Зачем спрашиваешь? Иди, дорогой, купи изюм-банан, а потом смотри. Чай-кофе купи. Вай-вай, как повесили это, так вечно стоят, смотрят, а ничего не покупают.

– Так ты сними!

– Умный, да? Что такое говоришь? Зачем плохое советуешь? Фариду политика не нужна, ему торговля нужна. У Фарида дети изюм-банан кушать любят.

– А если снимешь плакат? Что будет?

– По башке настучат, – понизив голос до откровенных ноток, сказал Фарид.

Ребята вздохнули и пошли на выход. Только один парень задержался и пожал Фариду руку:

– Спасибо за откровенность.

Но его окликнули:

– Дима, ты идешь?

И он ушел.

А Фарид остался, и теперь никто не мешал ему любоваться девушкой на плакате. Он ревновал ее. По праву хозяина магазина он один имел право наслаждаться ее красотой.

Глава 15 Ответный ход

В двери ломбарда «Залог успеха» постучали. Продавец не удивился. Многие стесняются приходить в это место, ведь в наше время материальные затруднения – это печать неполноценности. Но чем бодрее звучит голос диктора по телевидению, тем обильнее поток посетителей ломбарда.

Старушки несут советские вазочки, которые никому не нужны. Средний возраст, попав в капкан кредитов, пытается сбыть золотые изделия, которые с натяжкой можно назвать украшениями. Молодежь появляется редко. Обычно опять же с советскими вазочками и золотыми перстнями, вынесенными из квартир своих предков.

Продавец давно привык к тому, что новый посетитель, вытаскивая из сумочки шесть серебряных ложечек, завернутых в носовой платок, зачем-то рассказывает ему, что всему виной чудовищное стечение обстоятельств, случайность, не более. Что буквально завтра все счастливо разрешится, и у него появятся деньги, поэтому он непременно выкупит свои ложечки. Продавец привык кивать и поддакивать. Он давно работал в этом ломбарде и знал, что у него появился новый клиент. Вслед за ложечками пойдут кольца для салфеток, кофейные чашечки, золотые запонки и дальше по списку.

Посетители ломбарда были преимущественно людьми немногословными. Несчастье укорачивает язык. Но в силу опыта продавец умел проникнуть в суть проблем по нескольким фразам, по едва заметным приметам. От скуки он любил реконструировать истории своих посетителей. Кто-то пил, у кого-то сын наркоманил, кто-то неудачно вложился в бизнес… Словом, кто на чем сломал себе шею. Но чаще всего нищета приходила вместе со старостью.

На этот раз вошла женщина, которая вызвала его удивление. Ее холеное лицо и царственная осанка озадачили продавца. Она была картой из другой колоды. Таким подобает посещать светские рауты, а не ломбарды.