Любовь и память - [197]

Пригласив Лесняка сесть, коротко расспросил, откуда он родом, где учился, что окончил, когда работал в районной газете. Внимательно глядя на лейтенанта ясными и умными глазами, будто оценивая его возможности, генерал сказал:

— Полковник Марголис, начальник политотдела ПВО флота, нажимает на нас, требует кадры газетчиков. У него в многотиражной газете «На рубеже» прорыв. Мы сначала забрали редактора, а потом и ответственного секретаря. На двух больших кораблях организовали новые многотиражки. А кадров нет. Недавно мы редактора подыскали, хотели бы вам предложить должность ответственного секретаря. Тем более что вас месяц тому назад приняли кандидатом в члены партии.

Генерал не ошибся, именно месяц назад смуглый и черноволосый полковник Марголис, уже немолодой, но весьма энергичный человек, в своем кабинете, перед вручением Михайлу кандидатской карточки, раскрыл ее, вслух прочитал фамилию и неожиданно грозно спросил:

— Ты почему до сих пор прятался от меня? Почему не признавался, что газетчик? Мы днем с огнем ищем журналистов, а он молчит, как воды в рот набрал.

— Я не прятался, — почему-то с виноватым видом отвечал Михайло, хотя и понимал шутку полковника.

— Как же не прятался? — еще более грозно спросил полковник. — «Боевую вахту» сразу нашел, а редакцию своей родной газеты «На рубеже» десятой дорогой обходил?

— Наша газета два моих очерка опубликовала, — оправдывался Михайло.

— Читал, но этого мало! — с улыбкой протягивая Михайлу кандидатскую карточку, Марголис продолжал: — Вот, вручаю этот дорогой документ и выражаю полную уверенность, что не подведешь товарищей, которые тебя рекомендовали. Закругляй свою работу по истории полка и садись в кресло ответственного секретаря нашей газеты. Справишься?

— Не знаю… Попытаюсь, — пожал плечами Лесняк.

Полковник снова нахмурился и погрозил пальцем:

— Я те дам — «не знаю»! Что за ответ? Он еще «попытается». Как должен отвечать настоящий моряк? «Есть!» и «Так точно!». А потом хоть из кожи лезь, но выполняй. Ясно?

— Так точно! — выпрямился Михайло.

Полковник удовлетворенно улыбнулся:

— Это уже другой разговор. — Решительно протянул Михайлу руку: — До встречи в ближайшее время.

И вот, кажется, это время настало. Лесняк сидит у стола начальника политуправления и внимательно слушает генерала, который, будто размышляя вслух, говорит:

— С тех пор как вы работали в районной газете, много воды утекло. К тому же в военной газете своя специфика. Я тут сегодня посоветовался с редактором «Боевой вахты» — флагмана нашей флотской прессы. Там подобрались опытные газетчики. Думаю, что вам не помешало бы повариться в их коллективе, обогатиться их опытом. Месяц постажируетесь, а потом — в распоряжение полковника Марголиса. Согласны?

Лесняк, конечно, был бы счастлив остаться в коллективе вахтинцев, но сказать об этом генералу не решился.

Так Лесняк оказался среди вахтинцев. Редактор флотской газеты сказал ему:

— На протяжении месяца ознакомьтесь с работой нескольких отделов. Сейчас пойдете в отдел пропаганды, сперва немного выручите нас: там вакантное место инструктора, а начальник лежит в госпитале. На днях должен вернуться. Пока что вашим шефом будет лейтенант Коровин, по всем вопросам обращайтесь к нему.

Вместе с Евгением Михайло вошел в отдел пропаганды, в котором стояли два стола: один, большой, у окна, другой — у стены. Заглянув в один, затем в другой ящики стола, Коровин достал две папки: в одной были еще не отредактированные, написанные от руки статьи, в другой — оттиски гранок. Нашелся и план работы отдела.

— Кое-какой запас есть, — удовлетворенно проговорил Евгений. — Этого хватит, пока вернется начальник отдела. Изучай материалы, важнейшее — планируй в ближайшие номера. Желаю успеха, друг.

Коровин ушел, а Михайло сел за стол и задумался. Начало оказалось не очень удачным. «Изучай… планируй… — мысленно повторял он слова Коровина. — Легко сказать. Откуда я знаю, что сейчас важнее и с чего начинать? У меня вечно не как у людей. Называется — пришел на стажировку. Стажироваться — значит учиться у старших, опытных. А тут сразу — отвечай за отдел…»

Солнце поднялось высоко и через открытое окно немилосердно жгло спину. Воздух был влажным и горячим, Михайло вспотел, утирая пот, расстегнул пуговицу на воротнике. В этот момент открылась дверь и в кабинет вошел морской офицер.

— Вы по какому делу? — спросил Лесняк, приняв его за военкора с корабля.

— Я? — переспросил офицер. — А вы что здесь делаете? Я впервые вас вижу.

— Назначили меня сюда, — немного смутившись, ответил Лесняк, догадавшись, что вошедший — какое-то редакционное начальство.

— Гм… назначили… Передовая есть?

— Передовая?.. Передовой нет…

— Тоже мне работнички, — буркнул офицер и вышел.

«Начинается», — подумал разочарованно Лесняк.

В тот день к нему больше никто не заходил, и он перечитал все материалы, лежавшие в двух папках. После обеда сидел в библиотеке — изучал подшивку газеты за два предыдущих месяца, интересуясь прежде всего пропагандистскими статьями.

На следующий день снова пришел тот же офицер, с порога спросил:

— Передовая есть?

— Нету, — ответил Михайло.