Любовь и месть - [9]

Но, как раз в этом случае всё и получилось. Парень, которого, как выяснилось, звали Виктор, и которому на самом деле было не семнадцать, а девятнадцать лет, получил очень интересную способность – каждый, кто смотрел на него, как бы его не замечал. То есть парень физически был виден, но каждый вампир, считал его не стоящим внимания и свободно беседовал при нём даже на самые щепетильные темы. А выяснилось это случайно, когда Виктор, которого поселили в семье одного из вампиров клана, зашёл к нам в гости, а спустя пять минут пришёл Аскольд и, расположившись в одном из кресел, в зимнем саду, где мы все сидели, начал обсуждать с отцом конфиденциальную информацию, в упор не замечая парнишку.

После этого Виктор получил кличку Призрак, и мы решили использовать его в качестве шпиона в доме Дрейфуса, потому что и отец, и дед, понимали, что тот не стерпит дважды нанесённого оскорбления, и однажды попытается отомстить.

Парень тут же на всё согласился, потому что испытывал чуть ли не собачью привязанность к отцу и матери, а также почему-то и к Аскольду. Он был готов на что угодно, в благодарность за то, что мы спасли его от унижений и обратили в вампира.

Внедрение прошло более чем успешно. Все домочадцы Дрейфуса восприняли Виктора так, будто он уже долгие годы живёт рядом с ними, и на него никто не обращал внимания, а мы, благодаря парню многое узнали.

Мама тогда выдвинула интересную теорию, что Виктор, как любой подросток, которого постоянно унижают, старался сделаться чуть ли не невидимым и поменьше попадаться на глаза сначала своим обидчикам, а потом и всем остальным людям, поэтому и получил такую способность. А отец добавил, что Виктор, скорее всего, обладает одной из разновидностей суггестии, но откуда точно взялась эта способность мы так и не выяснили.

После этого мы ещё долго пытались отыскать людей такого типа, или с какими-либо другими комплексами, которые при обращении могли бы перерасти в способности, но больше положительных результатов так и не получили. Поэтому я, как и дед с отцом, не видел особого смысла продолжать эти эксперименты.

-Значит, решено, - подытожил Аскольд. – Сворачиваемся. Теперь второй вопрос. По поводу девочки. Гера, как ты и просил¸ я связался с Призраком и приказал прощупать прошлое Камиллы. Она не соврала – её родители действительно погибли в то время, когда Майя находилась в плену у Дрейфуса, но там что-то всё очень туманно с их смертью. Да, их гибель совпадает по времени с освобождением Майи, однако в отличие от остальных жертв нашей атаки, они почему-то не были внесены в летописи клана, как погибшие во имя своего Лорда. Об их смерти вообще не сказано ни слова, ни в одном документе клана, а ты сам знаешь, с кем так поступают…

-С предателями, - с грустью вымолвил отец. – Выходит, одно из двух – либо Дрейфус очень тщательно планировал внедрение шпионки в наш дом уже тогда, семь лет назад, а это маловероятно, либо девочка говорит правду. И мы должны внести их имена в нашу летопись, чтобы их смерть не была напрасной, а их ребёнка окружить любовью, как собственного.

-Ну, судя по тому, что сказала Майя, любовью её окружить не проблема, - хмыкнул дед, обмениваясь с отцом странным взглядом.

-Значит, так тому и быть, - весело кивнул деду отец.

-Слушайте, предки, хватит говорить загадками! Что там увидела мама, о чём вы не хотите мне говорить? - не выдержав, спросил я, понимая, что и дед в курсе маминых видений, а я - нет.

-Узнаешь, когда в этом будет необходимость, - добродушно ответил Аскольд.

Поняв, что и тут ничего не добьюсь, я тяжело вздохнул. «Ну, уж нет, я непременно должен узнать, что там видела мама, и о чём мне не хотят говорить». Задумавшись, я начал перебирать в голове всевозможные варианты, но на ум приходило только одно – видение касалось одновременно и меня, и Камиллы. А это значило, что однажды мы должны начать с ней встречаться, а потом и пожениться, потому что простую девушку, с которой я развлекусь, а потом расстанусь, мама бы в дом не привела ни при каких обстоятельствах. Но спрашивается, зачем она тогда рассказала Камилле о моей репутации, и постоянно намекает, чтобы я держал себя в руках и вёл, как подобает брату?

Окончательно запутавшись, я переводил недовольный взгляд с отца на деда, и мысленно дал себе обещание, что обязательно во всём разберусь.

Камилла.

На следующее утро мы отправились по магазинам. К моему удивлению, помимо Майи и Лари с нами вызвался ехать и Рей. Взяв в гараже шикарный черный внедорожник Brabus, он усадил нас в него и повёз в Москву.

По дороге Майя с Лари всячески поддевали Рея, говоря, что через пару часиков он взвоет волком, от беготни по магазинам, поэтому сразу его предупредили, что пощады ему не будет, и раз уж он вызвался нас возить, то пусть потом не жалуется. В ответ Рей лишь усмехался и говорил, что ещё неизвестно кто завоет волком, и обещал, что научит нас быстро совершать покупки.

Пока мы ехали, Майя напомнила своим детям, чтобы те не называли её мамой, а обращались по имени, и мне было тяжело это слышать. Моей матери на момент смерти было триста пятьдесят два года, а внешне она выглядела на двадцать-двадцать один год и, наверное, сейчас я бы тоже называла её по имени, чтобы у окружающих не возникало вопросов, почему я называю матерью девушку, которая старше меня всего на пару-тройку лет.