Любовь и месть - [26]

Луизе уже не надо было соблюдать постельный режим, и сразу, как только доктор разрешил ей выходить из дома, тетя отвела ее на пляж. Он был частным владением мистера Латимера, и мальчики уже были там. Они играли с мячом, их коричневые тела были прикрыты только шортами. Дедушка Дароса сидел в шезлонге, наблюдая за ними. Когда Антония и Луиза приблизились, старик поднял голову и улыбнулся им.

— Ваша племянница чувствует себя лучше?

Девушка кивнула и улыбнулась пожилому человеку. Странно, подумала Тони, но она не могла держать на него зла. Собственное намерение отомстить казалось старику правильным и справедливым, и девушке было легко простить его сейчас, когда опасность миновала. Но собственного мужа Антония простить не могла. В глубине души она продолжала надеяться, что однажды у нее появится возможность заставить его пожалеть обо всех пренебрежительных замечаниях, высказанных им в адрес англичанок.

Шанс представился скорее, чем Тони предполагала. Или ей показалось, что представился. Дарос принимал у себя деловых партнеров и их жен на следующей неделе, и девушка попросила у него денег на новое платье и прическу.

— Воспользуйся тем, что у тебя есть, — ответил мужчина резко. Его манеры сделали невозможным дальнейшее обсуждение вопроса.

Миссис Латимер задумалась об этом разговоре, сидя рядом со стариком. Луиза тем временем присоединилась к братьям, играющим в мяч.

Идея опозорить мужа пришла в голову Антонии неожиданно, и, когда Дарос появился на пляже, его супруга удовлетворенно улыбалась. Судовладелец тоже был облачен только в шорты, его коричневая кожа блестела, а мышцы под ней перекатывались. Он нахмурился, увидев Луизу, играющую в мячик вместе с братьями.

— Это слишком утомительно для нее. — Мужчина несколько удивленно посмотрел на жену. — О чем ты думаешь, позволяя ей растрачивать тот небольшой запас сил, который у нее есть?

Тони ощетинилась.

— Она моя племянница! Я сама знаю, что для нее лучше! — По щекам девушки разлился румянец, когда она поймала изумленный взгляд старого грека.

— Ты разрешаешь жене так с тобой разговаривать? — Вопрос бы задан на греческом языке.

— Я пока не до конца укротил ее английскую строптивость, — ответил внук. — Но я справлюсь.

Кровь прилила к лицу Антонии, но она вынуждена была хранить молчание. Она склонила голову, чтобы скрыть краску на своих щеках и не выдать себя.

— Еще одна англичанка, — покачал головой дед. — Ты должен был усвоить урок, Дарос. Девушка знает о твоей помолвке с Оливией?

— Я не видел причин упоминать об этом, — огрызнулся мужчина.

— Я иногда начинаю гадать, почему ты женился на ней. Твоя мама сказала, что ты влюбился в эту девушку. — Пожилой человек замолчал и помотал головой. — Или ты женился на ней, чтобы спасти ее от моей мести. Или назло Оливии. — Его внук никак не отреагировал на эти предположения, и старик продолжил: — Брак был очень неожиданным, Дарос.

Снова никаких комментариев не последовало. Судовладелец кинул взгляд на Тони и направился к детям. Луиза обнаружила, что ее взяли за руку, и удивленно посмотрела вверх.

— Но я хочу поиграть! — услышала ее протестующий крик Антония. — Я не пойду с вами!

— Лучше делай так, как велит дядя, — посоветовал Дэвид сестре предостерегающим тоном.

Луиза, однако, еще не испытала на себе сурового влияния дяди и попыталась вырвать свою руку. В результате Тони опять чуть не потеряла самообладание, так как без дальнейших церемоний Дарос поднял девочку и перенес к свободному шезлонгу, стоявшему рядом с шезлонгом ее тети. Луиза была аккуратно посажена на него. Рука грека, лежащая у нее на плече, удерживала девочку на месте, несмотря на ее сопротивление.

— Оставь ее в покое! — не выдержала Антония.

— Или она будет спокойно сидеть, или отправится обратно в дом.

— Я не буду сидеть! — завопила проказница. — И я не пойду обратно в дом — вот так!

— Вы останетесь там, где находитесь сейчас, юная леди. Твоя тетя не имела права позволять тебе играть с Дэвидом и Робби. — Голос мужчины звучал твердо, однако интонации были тихими и успокаивающими.

Луиза перестала вырываться и посмотрела на Дароса с намеком на уважение в глазах.

— Я должна остаться здесь? — обратилась она к тете.

Ну и положение! Тони поскрежетала зубами и ответила: да, Луиза должна спокойно сидеть в шезлонге. Дарос стоял рядом какое-то время, глядя сверху вниз на жену с тенью насмешки в глазах. Затем он развернулся и направился к мальчикам, которые громко выразили свой восторг, поскольку он решил присоединиться к игре.

Наблюдая за ними, Антония вдруг затосковала. Она никогда не завидовала Пэм из-за детей. Жизнь Тони была легкой и приятной, она наслаждалась свободой. Семья для нее была некой далекой и расплывчатой целью, о которой она, скорее всего, задумалась бы, когда прошла ее юность, а заодно и страсть к перемене мест. Но сейчас Тони ощутила в душе странную пустоту, словно ее уносило в море, а якоря не было. Машинально девушка перевела взгляд на сияющий белый особняк на склоне холма, тот самый, который она поначалу сочла принадлежащим Даросу. Там жил Чаритос Леонти вместе со своей мамой. Антония встретила его однажды, спускаясь по склону холма со стороны Линдоса, куда она отправилась за покупками. Мистер Леонти предложил подвезти девушку, представившись и пригласив ее в гости к нему и его маме на следующий день. Это случилось еще до приезда детей и, скучая в одиночестве, Тони приняла приглашение. Более того, девушка и потом наведывалась к нему несколько раз. Чаритос был привлекательным и богатым парнем, холостяком и, без сомнения, увлекся Антонией. Ее положение замужней женщины удерживало его от комплиментов. Хотя Тони по опыту знала, что среди греков это распространенная форма обращения к любой девушке, она также чувствовала, что восхищение Чаритоса было подлинным.