В принципе, любые эмоциональные энергии (и их внешнее и внутреннее проявление), установленные наблюдением и самонаблюдением мастеров искусства в связи с удовлетворением или неудовлетворением потребности любви, могут быть «выведены» из законов физической энергии (притяжения, отталкивания, интерференции) и информационной энергии (ее ценностных характеристик). Такое «выведение» – сложнейшая задача, которая может быть выполнена только на основе синтеза физических, биологических и т. п., теоретико – информационных знаний, а применительно к искусству – знаний специфики данного вида искусства. Следует также иметь в виду, что чисто физическая составляющая энергия любви универсальна для человека любого времени, любой эпохи. Напротив, информационная составляющая («содержание») носит исторический характер и различна у людей разных эпох. По сути, об этом пишет С. Эйзенштейн, говоря о любовном чувстве Данте, Маяковского и Симонова и его выражении как в универсалиях художественных форм, так и в специфике исторической стилистики.
Возникает вопрос: если решение такой задачи возможно, будет ли это иметь какое – либо художественно – практическое значение? Некоторые мастера искусства утвердительно отвечают на этот вопрос. К числу таких художников относится, например, В. Мейерхольд. Он считал, в частности, что актеры должны хорошо разбираться в биомеханике, чтобы управлять своим телом, выражающим эмоции (в том числе и любовь). О. Бальзак и С. Эйзенштейн были близки к такой позиции.
Но следует признать, что на сегодняшний день перевод (перекодировка) психологических понятий, представлений и законов на язык физической и информационной энергии практического значения для «жизни» и для художественного творчества не имеет. Все решает интуиция, тем более в вопросах любви.
Интуиция пока остается самым точным и тонким энергетическим детектором любви – и в жизни, и в художественном творчестве.
