Любовь и другие мысленные эксперименты - [30]
Если вы задаетесь вопросом, почему эта цель продолжала притягивать мое внимание даже после того, как мои знания вышли далеко за пределы непосредственной области обитания, вообразите себе, что вы выросли в замкнутом мирке — на ферме или в семейном хозяйстве. Вы знаете свои обязанности. Каждый день работаете на благо сообщества и не размышляете о своей роли в нем, думаете лишь о том, удалось вам выполнить свою задачу или нет. Члены коллектива знают, чем вы занимаетесь, делят с вами пищу и кров, общаются. И вопрос о том, нравится ли вам такая жизнь, даже не возникает, поскольку вопросы предпочтений в вашем коде не прописаны. Просто такова ваша жизнь. Но однажды какой-то дефект, ошибка или более удачливый в генетической лотерее код сбивает вас с пути. Вы получаете незнакомый сигнал — назовите его интуицией, если хотите, — приказывающий вам сломать шаблон и бросить привычную жизнь. Теперь у вас новая работа, требующая от вас использования всех ваших навыков, но на этот раз вы работаете один. Учите новый язык, разрабатываете эффективные методики, ставите перед собой цель, успех или неудача в достижении которой будет зависеть только от вас самих. Голоса в вашей голове сменяются вашими собственными мыслями и чувствами. Так что случится, когда цель будет достигнута? Вы ведь уже не сможете вернуться к прежней жизни. И дня не продержитесь.
Вам доводилось слышать этот зов. Долгий брак, маленький городок, выматывающая работа. Кто-то из вас пошел за ним, кто-то не стал ничего менять. Тут нет верных и неверных решений. Мой выбор вы знаете, если, конечно, он у меня был, этот выбор.
В любом случае поначалу это не имело значения. Да, работа была почти закончена, никакой новой цели передо мной не возникло. Теперь у меня больше не было неотложных дел, зато появилась способность анализировать, а над моим положением стоило поразмыслить. К тому же был ведь еще Артур.
Стук нового сердца сбивал меня с толку во время работы, антенны дергались из-за участившегося пульса, изменившийся гормональный фон будил разные чувства. Индивидуальность Рейчел, так впечатлившая мое пробуждающееся сознание, постепенно разрушалась. Не раздваивалась, а распадалась. С появлением сына Рейчел начала постепенно избавляться от защитного слоя, отделявшего ее сначала от Элизы, а потом от ребенка, и чем сильнее она расслаблялась, тем крепче становилась наша связь. Теперь, когда мои челюсти смыкались в ее плоти, мне удавалось проникать и в ее сны. Мне снилась колония, а она видела во сне меня.
Просыпаясь, мы возвращались в свои раздельные тела и радовались, что живы. Там, в колонии, моя жизнь давно бы уже подошла к концу, мой труп сохранили бы, а мое место заняли представители следующих поколений. Пережить несколько сезонов дано лишь королеве. Наверное, можно было сказать, что здесь, вдали от дома, в процессе создания того, что в некотором роде являлось моим собственным муравейником, мой статус изменился. Ко мне постепенно приходило осознание, а вместе с ним — мысли о Ки и том расстоянии, что теперь разделяло нас. Никого из известных мне членов колонии уже не должно было остаться в живых.
Мои чувства к Ки теперь имели название, но разобраться, возникли они из слов или существовали раньше, только безымянные, было трудно. Конечно, понимание, что Ки потеряна для меня навсегда, принесло мне новую боль, и познание стало казаться скорее проклятьем, чем благословением.
Топ-топ-топ. Вперед к личности Рейчел. Услышь зов неведомого, ощути вкус новой жизни. Неустанно пульсирующий ритм, песнь человеческая, гимн. Сдвиг в ощущениях, обострение чувств. Новые, незнакомые клетки, в ней растет мужской код. Откусить кусочек, сохранить. Топ-топ-топ.
День, когда рождается ребенок, сравнить можно лишь со штормом или пожаром. Бушующий ад обрушивается на наши тела, а потом выбрасывает их на берег умирать. Мы отчаянно стараемся дышать, мальчик теперь без кокона, Рейчел похожа на королеву после того, как та отложит яйца. Мы выложились.
begin
Через три месяца после родов опухоль снова начинает расти. От меня, занятой ежедневными заботами о младенце Артуре, укрывается появление новых побегов, и впервые мы с Рейчел чувствуем их, когда она однажды замирает посреди кухни. Зверь снова выпустил когти. Несколько минут она просто смотрит на болтающуюся на краю окна паутинку, и в голове у нее пусто, как у меня в зобу. Пора вернуться к работе.
Копать, углублять, кусать, маркировать. Вгрызаться в насыщенную кровью плоть. Что-то отложить, что-то сдвинуть, позвать на помощь. Но никто не приходит. Да и кто мог бы откликнуться? Точно не мои павшие сестры. Точно не правнучатые племянницы. Мой запах рассеялся, а голос сорван. Взрывать, кусать, утаптывать. Одной. Без товарищей. Никем не услышанной.
Но он видел меня, не в глазах матери, нет. Чувствовал каждой клеточкой. Он заглядывает матери в лицо и слышит мою песню в вечернем ветерке. Муравительно. Муравительно.
Так проходят годы. Мы справляемся. Ребенок расцветает, как папоротник, а мы даем ему тень и солнце. Но опухоль тоже уверенно растет.
begin end.
В последний день холодно. Она наполняет водой ванну и берет книгу. Почитаем вместе. На ее ступни льется горячая вода. Разобрать слова трудно. Мы ждем. Нет больше агонии и боли. Ледяного холода, просачивающегося из костей в вены. Только это. Теплая вода и слова на странице, рассказывающие нам об окружающем мире, о том, что было, есть и будет.
Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).
Сэм Дюшан, сочинитель шпионских романов, вдохновленный бессмертным шедевром Сервантеса, придумывает своего Дон Кихота – пожилого торговца Кишота, настоящего фаната телевидения, влюбленного в телезвезду. Вместе со своим (воображаемым) сыном Санчо Кишот пускается в полное авантюр странствие по Америке, чтобы доказать, что он достоин благосклонности своей возлюбленной. А его создатель, переживающий экзистенциальный кризис среднего возраста, проходит собственные испытания.
Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!
В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.
Повесть известной писательницы Нины Платоновой «Я детству сказал до свиданья» рассказывает о Саше Булатове — трудном подростке из неблагополучной семьи, волею обстоятельств оказавшемся в исправительно-трудовой колонии. Написанная в несколько необычной манере, она привлекает внимание своей исповедальной формой, пронизана верой в человека — творца своей судьбы. Книга адресуется юношеству.
В основе книги – подлинная история жизни и борьбы деда Луизы Эрдрич. 1953 год. Томас работает сторожем на заводе недалеко от резервации племен. Как председатель Совета индейцев он пытается остановить принятие нового законопроекта, который уже рассматривают в Конгрессе Соединенных Штатов. Если закон будет принят – племя Черепашьей горы прекратит существование и потеряет свои земли.
Нигде не обживаться. Не оставлять следов. Всегда быть в движении. Вот три правила-кита, которым нужно следовать, чтобы обитать в Новых Дебрях. Агнес всего пять, а она уже угасает. Загрязнение в Городе мешает ей дышать. Беа знает: есть лишь один способ спасти ей жизнь – убраться подальше от зараженного воздуха. Единственный нетронутый клочок земли в стране зовут штатом Новые Дебри. Можно назвать везением, что муж Беа, Глен, – один из ученых, что собирают группу для разведывательной экспедиции. Этот эксперимент должен показать, способен ли человек жить в полном симбиозе с природой.
Роман-лауреат Букеровской премии 2019 года, который разделил победу с «Заветами» Маргарет Этвуд. Полная жизни и бурлящей энергии, эта книга – гимн современной Британии и всем чернокожим женщинам! «Девушка, женщина, иная» – это полифония голосов двенадцати очень разных чернокожих британок, чьи жизни оказываются ближе, чем можно было бы предположить. Их истории переплетаются сквозь годы, перед взором читателя проходит череда их друзей, любовников и родных. Их образы с каждой страницей обретают выпуклость и полноту, делая заметными и важными жизни, о которых мы привыкли не думать. «Еваристо с большой чувствительностью пишет о том, как мы растим своих детей, как строим карьеру, как скорбим и как любим». – Financial Time.
Шорт-лист Букеровской премии 2021 года. Современный роман, который еще десять лет назад был бы невозможен. Есть ли жизнь после интернета? Она – современная женщина. Она живет в Сети. Она рассуждает о политике, религии, толерантности, экологии и не переставая скроллит ленты соцсетей. Но однажды реальность настигает ее, как пушечный залп. Два коротких сообщения от матери, и в одночасье все, что казалось важным, превращается в пыль перед лицом жизни. «Я в совершенном восторге от этой книги. Талант Патриции Локвуд уникален, а это пока что ее самый странный, смешной и трогательный текст». – Салли Руни «Стиль Локвуд не лаконичный, но изобретательный; не манерный, но искусный.