Любовь хорошей женщины - [38]
— Кое-что здесь похоже на инсценировку, — заметил Кент. — Вы так не думаете?
— Ну конечно, я так думаю! — воскликнула Сонье.
— И конечно, никакой страховки нет и в помине?
— Не говорите глупостей. Будь у него страховка, я бы добралась до истины. И да, страховки не было, — сказала Сонье. — Итак, вот что я намерена сделать…
Она сказала то, чего никогда не говорила свекрови. Что когда она останется одна, то отправится на поиски. Она собирается отыскать Коттара или выяснить правду.
— Вы, наверное, думаете, что это какая-то дикая фантазия? — спросила Сонье.
«Долой с этой качалки», — подумал Кент и внутренне содрогнулся. В каждом визите в этом путешествии рано или поздно наступал момент острого разочарования. Момент, когда он понимал, что человек, с которым он говорил, человек, которому он признавался, что ищет, не собирается дать ему то, за чем он пришел. Старому другу, которого он навестил в Аризоне, повсюду мерещилась опасность, несмотря на то что жил он в охраняемом кондоминиуме. Жена старого друга, которой было за семьдесят, всучила Кенту альбом с фотографиями, где она с какой-то старухой нарядились, как клондайкские девки в салуне, для любительского спектакля. И его взрослые дети были заняты собственными жизнями. Это он полагал естественным и неудивительным. Удивительно было то, что все эти жизни, жизни его сыновей и дочери, казались завершенными, предсказуемыми что ли. Даже происходящие в их жизни перемены он мог предвидеть, или же ему рассказали о них — Ноэль находилась на грани развода со вторым мужем, — но все эти изменения его не интересовали. Он не говорил об этом с Деборой и даже себе не признавался, но так оно и было. И вот теперь Сонье. Сонье, которая ему действительно нравилась, к которой он относился бережно, в каком-то смысле обращаясь с ней словно с частью некой мистерии, — Сонье превратилась в болтливую старуху с непостижимым сдвигом в мозгах.
А ведь у него была причина повидать ее, к которой они так и не приблизились из-за этих причитаний по Коттару.
— Будем откровенны, — сказал он, — не очень-то благоразумно так себя вести, если откровенно.
— Погоня за химерами, — охотно согласилась Сонье.
— Существует вероятность, что он уже умер, так или иначе.
— Верно.
— Или мог уехать куда угодно и жить где угодно, если ваша теория верна.
— Точно.
— Значит, единственная надежда — что он умер на самом деле, и тогда ваша теория ошибочна, и вы получите тому подтверждение и не продвинетесь ни на шаг.
— О, я думаю, что продвинусь.
— Но вы же можете точно так же оставаться здесь и написать несколько писем.
Сонье сказала, что она не может согласиться. Сказала, что нельзя обращаться в официальные органы в делах такого рода.
— Нужно стать своей на улицах.
На улицах Джакарты для начала, вот что она имела в виду. В местах таких, как Джакарта, люди не живут за замкнутыми дверьми. Люди живут на улицах, и все про них известно. Знают владельцы лавок, всегда есть кто-то, знающий кого-то еще, и так далее. Она будет задавать вопросы, и пройдет слух, что она здесь. Такой человек, как Коттар, не может пропасть бесследно. Даже если прошло столько времени, должна остаться память. Информация любого сорта. Может, и дорогостоящая, и не все будет правдой. И все равно.
Кент хотел спросить, как она планирует достать денег. Не получила ли она что-то в наследство от родителей? Он вроде помнил, что они порвали с ней, когда она вышла замуж. Видимо, она думала, что ей отвалится жирный кусок за этот дом. Времени на это уйдет немало, но, может, она и права.
Но даже если это так, она не сможет отмахнуться от всего за пару месяцев. Но слух пройдет, это точно.
— В тех городах многое изменилось, — все, что он мог сказать.
— Не то чтобы я пренебрегаю обычными каналами, — сказала она. — Я пойду везде. Посольства, регистрация смерти, истории болезни, если там такое есть. На самом деле я уже написала письма. Но в ответ одни отписки. Надо появиться там во плоти. Там надо быть. Быть там. Ходить кругами, и всех раздражать, и находить слабые места, и быть готовым сунуть в руку, если необходимо. У меня нет ни малейших иллюзий, что это будет легко. Например, я знаю о тамошней изнуряющей жаре. И кажется, там нет ни одного приличного места, во всей Джакарте. Там болота и низины везде. Я же не дура. Я сделаю прививки и приму все предосторожности. Возьму все витамины, и потом, Джакарту основали голландцы, там должен быть джин. Голландская Вест-Индия. Это не очень старый город, вы же знаете. Построен где-то в тысяча шестисотых, я думаю. Одну минутку. У меня много… я покажу вам… где же они…
Она поставила стакан, который уже был пуст какое-то время, быстро встала и, сделав несколько шагов, споткнулась о порванную подстилку и накренилась, но устояла, ухватившись за дверь.
— Надо бы избавиться от этих старых ковриков, — сказала Сонье и помчалась в дом.
Он слышал, как она сражается с неуступчивыми ящиками комода, потом звук упавшей кучи бумаг, и она при этом продолжала с ним говорить полубезумным убедительным тоном — люди отчаявшиеся пытаются привлечь ваше внимание. Кент не мог разобрать, что она говорила — или пыталась сказать. Он воспользовался возможностью принять лекарство — последние полчаса он только об этом и думал. Это была пилюлька, которую можно было проглотить без жидкости — его стакан тоже был пуст. И он мог бы, возможно, положить ее в рот так, что Сонье ничего бы и не заметила. Но что-то вроде застенчивости или суеверия останавливало его. Он сопротивлялся постоянным заботам Деборы, хранящей его здоровье, и дети его должны были знать это, но, казалось, существовал некий запрет на подобную откровенность с ровесниками Кента.
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. В своем новейшем сборнике «Дороже самой жизни» Манро опять вдыхает в героев настоящую жизнь со всеми ее изъянами и нюансами.
Джулиет двадцать один. Она преподает в школе совсем нетипичный для молодой девушки предмет — латынь. Кажется, она только вступает в жизнь, но уже с каким-то грузом и как-то печально. Что готовит ей судьба? Насколько она сама вольна выбирать свой путь? И каково это — чувствовать, что отличаешься от остальных?Рассказ известной канадской писательницы Элис Манро.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. Сдержанность, демократизм, правдивость, понимание тончайших оттенков женской психологии, способность вызывать душевные потрясения – вот главные приметы стиля великой писательницы.
Канадская писательница Элис Манро (р. 1931) практически неизвестна русскоязычному читателю. В 2010 году в рубрике "Переводческий дебют" журнал "Иностранная литература" опубликовал рассказ Элис Манро в переводе журналистки Ольги Адаменко.Влияет ли физический изъян на судьбу человека? Как строятся отношения такого человека с окружающими? Где грань между добротой и ханжеством?Рассказ Элис Манро "Лицо" — это рассказ о людях.
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. Вот и эти девять историй, изложенные на первый взгляд бесхитростным языком, раскрывают удивительные сюжетные бездны.
Повести и рассказы молодого автора посвящены взаимоотношениям человека и природы, острым экологическим проблемам.
Психологический роман «Оле Бинкоп» — классическое произведение о социалистических преобразованиях в послевоенной немецкой деревне.
Перед вами — книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная «готическая стилистика» Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга…Перед вами — то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.Перед вами «Закрытая книга» — новый роман Гилберта Адэра…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Бледный огонь» Владимира Набокова, одно из самых неординарных произведений писателя, увидел свет в 1962 году. Выйдя из печати, «Бледный огонь» сразу попал в центр внимания американских и английских критиков. Далеко не все из них по достоинству оценили новаторство писателя и разглядели за усложненной формой глубинную философскую суть его произведения, в котором раскрывается трагедия отчужденного от мира человеческого «я» и исследуются проблемы соотношения творческой фантазии и безумия, вымысла и реальности, временного и вечного.
Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.
Трумен Капоте, автор таких бестселлеров, как «Завтрак у Тиффани» (повесть, прославленная в 1961 году экранизацией с Одри Хепберн в главной роли), «Голоса травы», «Другие голоса, другие комнаты», «Призраки в солнечном свете» и прочих, входит в число крупнейших американских прозаиков XX века. Самым значительным произведением Капоте многие считают роман «Хладнокровное убийство», основанный на истории реального преступления и раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена.
Роман «Школа для дураков» – одно из самых значительных явлений русской литературы конца ХХ века. По определению самого автора, это книга «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности… который не может примириться с окружающей действительностью» и который, приобщаясь к миру взрослых, открывает присутствие в мире любви и смерти. По-прежнему остаются актуальными слова первого издателя романа Карла Проффера: «Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще».