Любовь без размера - [9]

Логан нерешительно протянул к ней руки, и когда она не сделала попытки отпрянуть, нежно взял за плечи.

– Кроме того, если серьезно, Нат, я считаю, что ни ты, ни я не готовы к следующему шагу. Ведь придется каждый день общаться и семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки докладывать друг другу свои координаты. Мы так замкнемся друг на друге, что будет странно проводить какое-то количество времени с представителями противоположного пола, когда будем расставаться на несколько недель подряд. Не ты ли хотела не давать делу слишком серьезного хода и планировала блюсти что-то вроде образа «бойкой одиночки»?

Сыграло ему на руку, – тоскливо подумала она и припомнила, как на первом свидании делала именно такие заявления, потому что вообще делала их часто. Многие выдают легкомысленную болтовню до того, как решить, есть ли взаимное притяжение. Может, не из соображений сохранения публичного образа, а скорее из-за нежелания показаться чересчур заинтересованными. Логану вообще не пришлось ничего говорить, она сделала это за него. Ей даже в голову не приходило, что те слова так легко и быстро могут быть использованы против нее. И она никогда не думала, что может относиться к тому типу людей, которым приходится, нерешительно заглотив наживку, скрываться в засаде и, затаив дыхание, ждать, когда зазвонит телефон. От его прикосновения веяло теплом, и Натали прикрыла глаза: вот бы он привлек ее и обнял, а не держал на расстоянии вытянутой руки. Его бессознательное действие было красноречивее всяких слов, и она наконец прислушалась.

– Образа? А какой образ интересует тебя, только честно? – Открыв глаза, она остановила их на его идеальном лице, всей душой надеясь на какой-то знак: ему не безразлично, что она собирается уйти.

– У меня нет образа, – проведя рукой по ее волосам и легонько потянув за мочку уха, ответил он. – Я просто парень с парой тренажерных залов.

– Залов с богатой и знаменитой клиентурой, – слабо возражала она, устав от уловок, как его, так и своих. – Значит, по аналогии, ты один из них. И пожалуйста, прекрати делать вид, что мне одной придется потерять все, а ты благородно отстаиваешь мои интересы. От этого я чувствую себя еще большей дурой.

– Котенок, ты не дура. – Уголки его губ поползли вверх, придав лицу выражение, истолкованное ею как сардоническая улыбка. – Но, честно говоря, иногда ты ведешь себя глупо.

Вот оно что. Еще одно завуалированное оскорбление, аккуратно завернутое и упакованное в виде ласкового обращения. Наверное, настало время перестать за ним бегать и дать обоим решить, что они друг для друга значат, и значат ли вообще.

Она вывернулась от него, схватила с кофейного столика сумку, подняла с пола жакет и направилась к двери. Открыв ее, она мобилизовала весь свой благородный гнев и в последний раз бросила убитый горем взгляд на стоящего перед ней во всем своем обнаженном великолепии мужчину.

– Пошел ты, – уныло сказала она и вышла, сильно хлопнув дверью.

Логан не спеша направился вслед за ней – запереть дверь и выключить свет перед тем, как вернуться в постель. В прихожей в висевшем на стене овальном зеркале он быстрым взглядом выхватил свое отражение и остановился как вкопанный. Подойдя ближе и присмотревшись, он с досадой вздохнул. Потом обернулся к входной двери и в абсолютно пустой квартире произнес:

– А след все-таки останется.

Глава 3

Холли сидела на диване у себя в гостиной. В одной руке она держала пульт от телевизора. В другой – литровую бутыль кока-колы. Пакет кукурузных колечек с луковым вкусом был зажат между ног. Она бесцельно меняла каналы, переключая с одной программы на другую.

Казалось бы, еще один вечер, когда оживал один лишь телевизор. Обычно по вечерам она могла затеряться в комедийных сериалах, описывающих выходки незадачливых, неподходящих друг другу людей, влюблявшихся, несмотря на недостатки. Она могла раскрывать заговоры с целью убийства вместе с гламурными девицами, будто шагнувшими с журнальных страниц, а не из неопрятных полицейских участков. Они задерживали бандитов с помощью невероятно привлекательных партнеров-мужчин, которые считали девиц неотразимыми, невзирая на опасность и долг службы. Холли могла перемывать кости героям реалити-шоу, хихикая над дураками, добровольно пренебрегавшими своим достоинством ради возможности оказаться перед камерой. Но это был не такой вечер. Это был вечер перед первой тренировкой. Она волновалась. Меньше чем через двадцать четыре часа выглядеть дурой будет уже она. Холли нужно было отвлечься. Вот бы найти информативную рекламу, где Тони Литтл проталкивает свою «Газель»[4]. Даже когда состояние Брюса быстро ухудшалось, Тони Литтлу всегда удавалось вызвать у Холли остро необходимый смех – достаточно было увидеть, как его длинным, как у Фабио[5], волосам с трудом удается не отставать от его бешеных как бы подскоков в такт выкрикиваемой им вдохновенной чепухе.

Холли остановилась на передаче о людях, страдающих патологическим накопительством. Герои передачи сильно смахивали на нее, но по горло погрязли в помойке из сломанных безделушек. В ужасе она неотрывно смотрела, как бригады уборщиков в защитных костюмах, действуя из лучших побуждений, приходили накопителям на помощь. Они сгребали с пола мусор, пока врачи спрашивали накопителей, что они чувствуют, обнаружив многократно прохудившееся и перепачканное крысиным пометом одеяло двадцатипятилетней давности или окаменелый фруктовый кекс, подаренный соседкой еще в тысяча девятьсот девяносто шестом году. Всего за час их дома были приведены в порядок, а проблемы решены. Она знала, что все было не так просто.