Любовь Алонзо Фитц Кларенса и Розанны Этельтон - [5]

— Милая?

— Я, Алонзо.

— Пожалуйста не пой этого больше на этой неделе. Попробуй что-нибудь современное.

На лестнице послышались легкие шаги, всегда соответствующие веселому настроению. Преподобный отец с дьявольскою улыбкой отскочил к окну и спрятался за тяжелые занавеси. Алонзо вошел и подбежал к телефону.

— Розанна, дорогая, мы споем что-нибудь вместе?

— Что-нибудь современное? — спросила она с горькой иронией.

— Да, если ты предпочитаешь современное.

— Пойте сами, если хотите!

Этот брюзгливый тон удивил и обидел молодого человека. Он сказал:- Розанна, это на тебя не похоже.

— Так же похоже на меня, мне кажется, как ваши вежливые слова похожи на вас, мистер Фитц Кларет!

— Мистер Фитц Кларенс! Розанна, в моих словах не было ничего невежливого.

— О, конечно! Я, вероятно, не поняла вас и должна смиренно просить прощенья, ха, ха, ха! Нет сомнения, что вы сказали: Не пойте этого больше сегодня.

— Не пойте чего сегодня?

— Песню, о которой вы говорили, конечно. Как мы вдруг сделались тупы!

— Я никогда не говорил ни о какой песне.

— О, не говорили!

— Нет, не говорил.

— Я принуждена заметить, что вы говорили.

— А я обязан повторить, что не говорил.

— А! Новая грубость! Довольно, сэр, я никогда вам не прощу. Все кончено между нами.

Затем послышались сдерживаемые рыдания. Алонзо поспешил сказать:

— О, Розанна, возьми эти слова назад! Тут какая-то ужасная тайна, какая-то безобразная ошибка. Я совершенно искренно и серьезно говорю, что ни слова не поминал ни о какой песне. Я бы ни за что в мире не стал оскорблять тебя… Розанна, дорогая… О, ответь же. мне! Или не ответишь?

Наступила пауза. Затем Алонзо услышал, что рыдания девушки раздаются все дальше и дальше и знал, что она вышла из комнаты. Он встал с тяжелым вздохом и поспешно вышел из комнаты, повторяя про себя: «Пойду искать матушку, среди ее бедных; она убедит ее, что я никогда не хотел оскорбить ее».

Минуту спустя его преподобие подкрался к телефону, как кошка, предугадывающая действия своей добычи. Ему пришлось ждать недолго. Нежный, дрожащий голос, полный раскаяния и слез, сказал:

— Алонзо, дорогой, я была неправа. Ты не мог сказать такую жестокую вещь. Кто-нибудь, вероятно, подделался под твой голос из злобы или ради шутки.

Его преподобие холодно отвечал голосом Алонзо:

— Вы сказали, что все между нами кончено. Пусть будет так. Я отвергаю ваше позднее раскаяние и презираю его!

И он, сияя злобным торжеством, ушел навсегда из этой комнаты, унося с собою, свое воображаемое изобретение.

Через четыре часа после этого Алонзо возвращался с своей матерью из ее любимой поездки по бедным и преступникам. Они позвонили в Сани-Франциско, но ответа не было. Они сели ждать перед безгласным телефоном и ждали очень долго.

Наконец, когда в Сан-Франциско садилось солнце, а в Ньюпорте было уже 3 1/2 часа, как наступила темнота на беспрестанно повторяемый оклик:

— Розанна! — послышался ответ. Но увы, говорил голос Тети Сюзанны:

— Меня целый день не было дома. Только-что вернулась. Сейчас отыщу ее.

Они ждали две минуты, пять минут, десять минут. Наконец, донеслись до них следующие зловещие слова:

— Она уехала со всем своим багажом к другой знакомой, сказала она слугам. Но я нашла на столе в ее комнате вот какую записку; слушайте: «Я уезжаю, не старайтесь меня разыскать. Сердце мое разбито. Мы больше никогда не увидимся. Скажите ему, что я всегда буду вспоминать о нем, когда буду петь свою бедную. „Скоро, скоро“, и никогда не вспомню злые слова, которые он сказал про нее». Вот ее письмо! Алонзо, Алонзо, что это значит? Что случилось?

Но Алонзо был холоден и бледен, как мертвец. Мать его раздвинула бархатные драпировки и отворила окно. Свежий воздух возвратил сознание страдальцу и он рассказал тетке свою печальную историю. В это время мать его рассматривала визитную карточку, которую она нашла на полу, раздвигая занавески. На ней было написано:

«Мистер Сидней Альджернон, Бёрлей. Сан-Франциско».

— Злодей, — вскрикнул Алонзо и бросился вон разыскивать фальшивого пастора, чтобы убить его. Карточка объяснила все, так как молодые люди давно рассказали друг другу все свои романы, находя бесконечное множество недостатков и слабостей в своих прежних увлечениях, как делают вообще все влюбленные. В этих излияниях есть какая-то особенная притягательная сила, непосредственно следующая за поцелуями и воркованием.

IV

В следующие два месяца случилось очень многое. Вскоре стало известным, что Розанна, бедная, страдающая сиротка, не вернулась к своей бабушке в Портланд, в Орегоне, и ничего не написала ей, кроме дубликата ужасной записки, оставленной ею в отеле Телеграфной Горы. Вероятно, она убедила приютившего ее человека (если только она была жива) не выдавать ее убежища, и все попытки разыскать ее оказались безуспешными.

Покорился ли Алонзо? Никогда. Он сказал себе: «Она запоет эту милую песню, когда ей будет грустно, я найду ее». Он взял ковровый чемодан и переносный телефон, отряс снег своего родного города с ног своих и отправился искать ее по свету. Много штатов прошел он вдоль и поперек. Время от времени незнакомцы с удивлением смотрели, как худой, бледный, изможденный человек с трудом лез на телеграфный столб в уединенных местах, просиживал там с час времени, приставив к уху маленький ящичек, затем со вздохом слезал вниз и печально шел дальше. Иногда они стреляли в него, как крестьяне стреляют в воздухоплавателей, принимая его за опасного сумасшедшего. Поэтому платье его было все изорвано и сам он весь изранен. Но он все сносил терпеливо.