Любопытство наказуемо - [77]

– Думаете, мы все выясним, сэр?

– Поверьте мне, сержант, – резко ответил я, – мы не для того заехали так далеко, чтобы нас надували люди, для которых репутация важнее справедливости!

Мы молча шли в течение нескольких минут. Наконец, я сказал:

– По поводу кота я распорядился сам, но, если решу эксгумировать ребенка, придется запрашивать разрешения начальства.

– Сэр, родственникам это не понравится.

– И тем не менее, если я сочту необходимым, я это сделаю.

Часть третья

Глава 19

Элизабет Мартин

– Лиззи, Лиззи! – Я услышала, как из-за двери кто-то зовет меня по имени; затем в мою дверь несколько раз настоятельно постучали.

Вернувшись из церкви, мы с Люси поднялись наверх, чтобы снять шляпки и шали и переодеться к обеду. Люси также объявила, что разговор с Беном ее очень утомил и она хочет отдохнуть прежде, чем выходить к теткам.

– Конечно, я вас понимаю, – сказала я, – и все-таки постарайтесь приободриться. Разговор был трудным, но он окончен. Разве вам не лучше сейчас, чем до встречи с инспектором, когда вы боялись и отказывались с ним встретиться?

– Да, наверное, лучше, – вздохнула Люси, поднося руку ко лбу, – но я так разволновалась, что у меня разболелась голова. А он в самом деле милый, как вы и говорили… и я считаю, Лиззи, что вам стоит выйти за него замуж.

– Что? – воскликнула я, застигнутая врасплох. Значит, Люси во время разговора с Беном думала не только о крысолове!

– Он влюблен в вас, Лиззи, это заметно сразу. Ну, пойду прилягу. Будем надеяться, что Уильямс ударит в гонг еще не очень скоро.

С этими словами она удалилась; мне оставалось лишь глазеть ей вслед. Я смотрела, как за ней закрывается дверь. Люси напоминала ртуть. Временами мне казалось, что я начинаю понимать ее характер. Но в то же мгновение ее образ ускользал из моей тщательно обдуманной схемы, и все представления о ней разбивались вдребезги…

Я направилась к себе и только успела умыться, как снова услышала ее голос за моей дверью. Судя по интонации, случилось нечто неожиданное. Я поспешила открыть и выяснить, что произошло. Едва увидев меня и не дав мне произнести ни слова, она обняла меня за талию и потащила за собой по коридору, пока мы не добрались до площадки.

– Вон там! – Люси толкнула меня вперед с такой силой, что я чуть было не упала и обрадовалась, что она по-прежнему держит меня за руку. – Видите? Там дядя Чарлз! – прошипела она прямо мне в ухо.

Она оказалась права. К моему изумлению, под нами в холле стоял Чарлз Роуч; он подавал цилиндр миссис Уильямс. Экономка, необычайно взволнованная, здоровалась с ним и отвечала на расспросы о самочувствии сестер и племянницы.

– Хозяйки в гостиной, сэр. Они будут очень рады вас видеть. Если бы мы знали, что вы приедете, кухарка приготовила бы что-нибудь особенное к обеду. Позвольте вашу трость, сэр.

– Как они? – спросил Роуч негромко, но настойчиво, одергивая лацканы сюртука с видом человека, которому предстоит серьезное испытание.

– Держатся очень хорошо, сэр, но всем нам пришлось нелегко. Полицейские еще здесь, и пусть даже без них не обойтись, лучше от них не стало.

– Да, да, – пробормотал Роуч. – Но больше никаких происшествий не было?

Они переглянулись, мне показалось, как соучастники.

– Нет, сэр, – чуть громче ответила Уильямс. – Не о чем беспокоиться.

Роуч буркнул: «Хорошо…» – но, видимо, не до конца поверил ей.

Едва ли он с нетерпением ждал встречи с сестрами, да и его внезапный приезд, естественно, породил вопросы. Он не приехал сюда, узнав о гибели Бреннана в парке «Прибрежного». Мне было известно, что он тогда написал сестрам письмо. Я еще гадала, каким он воспользовался предлогом, чем объяснил свое отсутствие в тяжелую минуту. Я была уверена, что сегодня его не ждали; в противном случае были бы заметны какие-то признаки. Хозяйки наверняка сообщили бы Уильямс о приезде брата. Ему готовили бы комнату; обсуждали сегодняшнее меню; горничные прибирались бы с особым рвением. И я бы непременно заметила приметы нетерпения со стороны его сестер даже в случае, если они, по каким-то своим причинам, не пожелали сообщать племяннице о его скором приезде. Что же такое случилось? Почему он вдруг, никого не предупредив, примчался сюда из Лондона? И как же Лефевр? Знал ли он, что Роуч едет сюда?

На последний вопрос я вскоре получила ответ. В тот же миг дверь в малую гостиную открылась, и оттуда вышел сам доктор. Он устроил в этой заброшенной комнате нечто вроде своего личного кабинета: читал газеты, писал письма и, как я подозревала, отдыхал от женского общества.

– Чарлз! – воскликнул он; я сразу поняла, что он так же удивлен, как и все мы. – Боже правый! Откуда ты появился?

– Дорогой мой, – ответил Роуч, пожимая другу руку, – произошло нечто ужасное, поистине ужасное. А сейчас все еще хуже.

Миссис Уильямс, не уходившая из холла, робко осведомилась:

– Сэр, мне объявить о вашем приезде?

– Нет, нет, погодите немного… – Роуч поднял руку, давая знак подождать. – Мариус, если не возражаете, я бы хотел вначале переговорить с вами.

– Да-да, конечно, пойдемте сюда. – Лефевр указал на малую гостиную, откуда только что вышел.

– Уильямс, дайте нам десять минут. Потом можете сказать сестрам, что я приехал, – распорядился Роуч.