Любопытная - [49]
На глаза Поль навернулись слезы – одна из них покатилась по бархатной маске.
– Мадам! – воскликнул поэт. – Если столь прекрасные глаза оплакивают мою участь, я никогда более не осмелюсь сетовать на судьбу.
– Продолжайте, – взволнованно сказала принцесса.
– Продолжение вам известно. Люди, которых вы отправили на поиски бедняков, нашли меня без сознания возле рукописи.
– На вашу долю выпало немало бед, но вы более не будете от них страдать, увидев лицо доброй Медузы.
Принцесса сняла маску.
Ослепленный поэт благоговейно сложил ладони – восхищение лишило его дара речи.
– Я столь же красива, сколь возлюбленная вашей мечты?
– Вы красивы, но недоступны, – ответил поэт.
– Кто знает?
– Прошу вас, не тешьте меня напрасными надеждами!
– Но если я дам вам более, чем надежду?
– Вы позволите мне восхищаться вами?
– Быть может, еще более!
– Вы позволите мне сказать вам об этом?
– И даже доказать это!
Он обхватил голову руками.
– Я не понимаю вас, – сказал он.
– Место, где мы находимся, подскажет вам.
– Я нахожусь в вашем доме, но не позволил бы себе и думать…
– Вы находитесь в Erotic Office, где мужчины продают себя – я заплатила восемнадцать сотен франков за ночь с поэтом – более, чем Мюссе выигрывал за ночь в карты.
Жан Давез был потрясен. Забравшись столь высоко, он пал столь низко, что на мгновение утратил дар речи.
– Вы оскорбите меня отказом? – спросила принцесса.
– Я должен отказать вам, – ответил он. – Обращаясь ко мне, вы не слушались своего разума – увиденная мной слеза смывает ваши слова. Я обязан вам жизнью, хоть она и горька – стало быть, я сохраню к вам уважение, о котором забыли вы сами. Я лишь заверю вас, что вы ошиблись: даже если бы от этого зависела моя жизнь, я бы не смог стать распутником и на час – на это я мало годен. Вы приглашаете меня к разврату, но я отвергаю его всем своим существом.
– Всего мгновение назад вы сказали, что я прекраснее женщины ваших грез – я предлагаю вам себя.
– Теперь вы другая – прежним осталось лишь ваше тело, но душа и тело едины в любви. Для многих поцелуй – слияние губ, для меня же – разговор двух сердец. Покинув ваш дом, я сделаю все, чтобы забыть ваши слова, но пролитая вами слеза будет озарять мою горькую дорогу.
Попрощавшись, он встал и направился к двери. Внезапно занавески над постелью раздвинулись.
Одним прыжком Небо́ поднялся с кровати.
– Жан Давез, я не знаю, сколь красивы ваши рифмы, но вижу благородство вашей души.
Поэт замер, заподозрив заговор.
– Вы говорили о равенстве – разве вы не чувствуете, что я протягиваю вам руку друга? Вы достойно выдержали испытание – столь дерзко домогавшаяся вас молодая девушка – добродетельная принцесса.
– Разве мое тело не куплено за деньги? Разве я не в доме свиданий?
– Как и вы, я поэт, но поэт борьбы, не нашедший иного средства творить добро, чем инструментарий зла. Столь усердно искушавшая вас принцесса – восхитительная любопытная, и я вызвался удовлетворить ее любопытство. Я отправился в Erotic Office и пожелал Четтертона – чудовищное начало привело к вам бесчестных людей, которые нашли вас умирающим и привезли в дом свиданий, где добрые люди спасли вас. Прежде возьмите заслуженные две тысячи франков – поэты стоят дорого. Возьмите, друг мой, иначе я напечатаю ваши стихи лишь через два месяца, дабы наказать вас за нерешительность и отсутствие интуиции. Подойдите – я представлю вас принцессе Рязань.
– Простите меня, – произнес Жан Давез, опускаясь на колени. – Я оскорбил вас.
– Я восхищена вашей деликатностью – сохранив лицо, вы не оскорбили мою честь.
– Вы не потеряли терпения, когда я говорил ужасные слова чудесной девушке, – сказал поэт.
Не решаясь поцеловать руку Поль, он склонился над рукой Небо́.
– Вздор! – воскликнул Небо́, стремительным движением поднимая его с колен. – Благородство обездоленного человека много выше моего.
– Вы спасли меня! – прошептал поэт сквозь слезы.
– Вам не за что благодарить нас – мы обязаны вам. Вернуть миру поэта значит предотвратить чуму, не допустить землетрясения! Монахи, поэты и праведники – великие сердца, способные искупить человеческую низость и тщеславие и остановить гнев Божий. Будь благословен, брат мой, за радость, которую я испытал, удержав в этом мире одного из тех, кто не позволяет земле истлеть под мерзостью низких страстей. Твои страдания превосходят мои – я прошу твоего благословления.
Мужчины обнялись.
– Сколь велико ваше благородство, Небо́! – воскликнула Поль со слезами на глазах.
– Наденьте маску и вуаль, – сказал он и позвонил.
Вошла горничная.
– Отведи нас в гостиную и предупреди миссис Рокинс, что мы уходим.
Увидев хозяйку, Небо́ направился к ней.
– Что бы вы сделали, миссис Рокинс, если бы я отказался платить?
– Если бы вы отказались платить?
Она сняла очки.
– Вы заплатите – честь женщины стоит дороже двух тысяч франков.
– Честь мадам от вас не зависит – вы не знаете ее имени и не видели ее лица.
– Его видела Манетт.
– Мадам – молодая девушка, – сказала горничная. – У нее тонкая белая кожа, сквозь которую проступают вены, изящная форма лица, красивый профиль.
– Ученица Лаватера137, твое лицо погубит тебя, – Небо́ схватил на горничную и бросил ее на диван.
«Способность Софи Лав передавать волшебство читателям изящно находит свое выражение в мощных выразительных фразах и описаниях. ОТНЫНЕ И НАВЕКИ – это идеальный роман для чтения на пляже с одной оговоркой: присущий ему энтузиазм и прекрасные описания с неожиданной тонкостью раскрывают многогранность не только развивающихся чувств, но и развивающихся характеров. Книга станет отличной находкой для любителей романов, ищущих более глубокий смысл в произведениях этого жанра». --Сайт Midwest Book Review (Дайэн Донован) ОТНЫНЕ И НАВЕКИ – это прекрасно написанный роман, на страницах которого описана борьба женщины (Эмили) в поисках своего «я».
Знатный граф и завидный жених Джеффри Кейн больше не верит в любовь. Отныне для него важна лишь страсть, обжигающая тело и не касающаяся души. Ребекка – юная мечтательница. Ее нежное сердце хочет тепла и ласки. И, кажется, все это обещает манящий взгляд графа… Его сильные руки дарят незабываемое наслаждение, а слова любви кружат голову. Поймет ли Джеффри, что Ребекка – его судьба?
Эта книга является своеобразным путеводителем по одному из интереснейших в мировой истории периодов — эпохе «короля-солнце» Людовика XIV. Философия будуара и правила игры, писк моды и веселая наука любви — это ключи к пониманию событий, связанных с жизнью блистательной Анжелики, героини романов Анн Голон, покорившей сердце не одного великого правителя и при этом оставшейся верной своим принципам, чувствам, своей безграничной любви.
Эугенио и Маргарита друзья детства, которые любят друг друга чистой и преданной любовью. Но всё вокруг словно препятствует их чувствам — и родители, и сословное неравенство, и предрассудки окружающего общества, и, наконец, религиозные устремления самого Эугенио, который отправляется на учебу в семинарию, чтобы стать священником. Однако он не может забыть Маргариту и разрывается между религиозностью и необходимостью отказаться от плотской любви. Что победит в душе молодого человека — любовь или вера? Как совладать с жизненными обстоятельствами и сословными предубеждениями? Что сильнее — страсть или религиозность? Надежда или отчаяние? Верность или вероломство?
Герой романа ”Фортуна — женщина”, проводя служебное расследование, находит в сгоревшем доме мертвеца… Ради спасения любимой женщины, руководствуясь не долгом, а чувствами, он преступает закон… Главный персонаж романа ”Барьеры”, выясняя обстоятельства загадочной гибели брата, начинает понимать, как сильна в человеке способность творить не только добро, но и зло. Лишь любовь спасает его от необдуманного и трагического шага… Что перед нами — детектив или романтическая история о любви? И то, и другое.