Люблю тебя, как Море - [5]
Хотел сказать, что теперь можно звонить из любой точки Мирового океана во всякое время суток. Вовремя язык прикусил — зачем вмешиваться в личную жизнь, пускай сами разбираются. Взял сигарету, вышел на крыльцо.
Вспомнилось…
Апрель 1979 года. Душная тропическая ночь в Филиппинском море. Старпом, по-видимому, дремлет, уткнувшись лицом в мягкий светоотражатель локатора. Судно идёт на «авторулевом», а я, вахтенный матрос, то и дело поглядываю то на часы, то на восточный край чёрного звёздного неба — скоро ли рассвет? Измотало меня это ожидание.
Наконец, вахта закончилась. Не заходя в столовую, где остывает мой завтрак, сразу иду в радиорубку. Перед дверью, робея, задерживаюсь: пожилой угрюмый начальник радиостанции меня не жалует, да и «достал» я его уже. На судне я недавно, с экипажем ещё не сжился. Но моряки — народ контактный. Стучусь, заглядываю в дверь.
— Тебе ничего нет, — говорит мрачный начальник радиостанции.
— Слушай, Сергич, войди в положение, — начинаю я, просачиваясь в каюту, — она уже четыре дня, как родить должна. А телеграммы всё нет. Ну, сделай что-нибудь, ты же радист.
Сергеич тяжело поднимается, открывает сейф, достаёт бутылку и стопки.
— Садись.
Это совершенно неожиданно, но теперь есть надежда на продолжение разговора. Присаживаюсь на прикрученную к палубе «банку».
— Давно женат? Это у тебя первый ребёнок?
— Что? — я теряюсь, вопрос для меня неожиданный.
— Ребёнок у тебя первый должен родиться?
Киваю — да.
— Салага. У женщин там знаешь сколько «заморочек» бывает! Роды могут задержаться, да всё что угодно. Жди. Придёт радиограмма — сразу вызову по громкой. Пей!
Спирт обжигает пищевод, но придаёт наглости.
— Сергеич, она у меня здоровая, ничего с ней не может случиться. Тут что-то со связью. А ты в роддом позвонить не можешь? Ну помоги, Сергеич!
— Вот, слушай меня, — говорит Сергеич, и наливает ещё по глотку. — Связь у меня в определённое время и только по делу. На городскую телефонную сеть я при всём желании не могу выйти. И вообще, частные переговоры категорически запрещены — лишусь визы и диплома. Понял? Давай, за твою!
Пью обречённо, запиваю из графина.
— Всё, иди, — говорит угрюмый Сергеич. — Придёшь после ноля. На «базе» корефан мой дежурить будет. Попробуем.
Не помню, как прожил этот день. Конечно, не спал, метался по судну в каком-то возбужденном предчувствии… Ровно в двадцать четыре ноль-ноль прибыл в радиорубку.
Сергеич выставил на стол банку растворимого кофе — дефицит по тем временам, включил кофеварку.
— Хозяйничай.
Сам уселся у радиостанции, покрутил ручки настройки, запиликал электронным ключом. Я вслушивался в треск динамика, ловил морзянку, но, хоть и служил в армии радистом, такую скорость передачи не воспринимал.
— Номер телефона роддома? — обернулся ко мне Сергеич.
Я растерянно пожал плечами. Сергеич опять затарахтел ключом.
— Роддом какой?
— Не знаю…
Сергеич выругался и снова погрузился в какофонию эфира.
«Переговоры» продолжались довольно долго. Наконец, Сергеич оставил ключ в покое, подсел к столу.
— Всё, теперь ждать будем.
Мы пили кофе три с половиной часа. Я потерял всякое терпение. Сергеич был невозмутим:
— Корефан сделает!
Без двадцати четыре, когда мне пора было уже заступать на вахту, что-то там запищало. Сергеич принял радиограмму, протянул мне:
«лежит четвертом роддоме тчк родила мальчика зпт вес три двести тчк папаши коньяк тчк».
— Ура! — заорал я. — Сергеич, ты гений! Приходи утром, обмывать будем! Ну, я побегу, а то на вахту опоздаю.
— Стоять, папаша! А жену ты поздравить не забыл?
Кажется, за всю свою взрослую жизнь я краснел один раз — именно тогда. Быстренько написал телеграмму, сунул радисту.
— Спасибо, Сергеич!
Старпом уже прохаживался по мостику.
— У меня сын родился! — выпалил я.
— Поздравляю, — пожал руку старпом.
— Можно я подменюсь?
— Не терпится? — усмехнулся старпом. — Ладно, подними Семёнова.
Я ринулся с мостика.
— Погоди! — окликнул старпом. — Скажешь артельному, чтобы выдал, что надо.
— Так он спит уже…
— Скажешь, что я сказал.
Недовольный артельщик долго перебирал толстыми пальцами ключи, открывал кладовые, бурчал, но выдал палку варёной колбасы, несколько банок консервов и две бутылки «тропического» вина.
«Для разгона» — подумал я. Ведь у меня хранилось два литра чистого медицинского спирта, которые я уберёг специально для этого случая даже во время традиционной «отходной» попойки. Разбудил боцмана, поднял всех матросов. Буфетчица Люся помогла накрыть стол.
Трое суток не выходила на работу палубная команда. В артелке выбрали месячный запас вина. И лишь когда всё спиртное было выпито, я вышел на вахту. Старпом не сказал ни слова, и вообще начальство вело себя так, будто ничего не произошло. Рейс шёл своим чередом.
Ещё через пару дней пошли телеграммы от родных и друзей — сообщали о рождении сына, поздравляли. Я воспринимал эти сообщения уже со спокойствием состоявшегося отца, и теперь ждал окончания рейса.
Холодно на улице. Я затушил сигарету. Вспомнил несчастную сотрудницу. Значит, не хочет муж ей звонить. Захотел бы — нашел бы способ. Я-то знаю!
Захватывающий исторический роман повествует об одной из самых могущественных в XII — XIII веках Золотой империи чжурчжэней. Показана история этого государства, его ожесточённая борьба с армиями Чингисхана. Приводится уникальная информация о последнем осколке империи на территории современного Приморского края. Показаны обычаи, верования, ремёсла, другие аспекты жизни всех слоёв населения. Книга написана на основании исторических данных и последних археологических исследований.
Тайга — неласковое место. Многие едут в тайгу работать и после спешат вернуться в домашний уют. Бывает, человек заблудился, и уж тут не до красот, только бы вырваться. Некоторые в тайгу уходят. Уходят от людей и от себя. Но никто не спешит в тайгу искать счастья. Непонятно, как тайга выбирает среди людей того, кому неожиданно преподносит сюрприз, который внезапно меняет его размеренную жизнь.
Мы до сих пор не знаем и малой доли того, какими помыслами жили наши первобытные предки. Герою этой книги удалось не только заглянуть в своё прошлое, но и принять в нём участие. Это кардинально повлияло на его судьбу и изменило мировоззрение, привело к поискам личных смыслов и способов решения экологических проблем. Книга наполнена глубокими философско-психологическими рассуждениями, которые, однако, не перегружают чтение захватывающего авантюрно-приключенческого повествования.
Каждый, кто любит собак, будет удивлён и очарован необычной философией собачника, который рассмотрел в верном звере не только друга и защитника, но и спасителя! Не спешите отрицать столь необычный ракурс, вникните в повествование, и возможно в своём четвероногом товарище вы увидите черты, ранее незамеченные, но чрезвычайно значимые для понимания поведения собаки.
Иногда полезно ненадолго сместить привычную точку зрения на окружающий мир или посмотреть на события другими глазами. В открывшейся картине можно увидеть совершенно противоположные смысловые оттенки. В сборник «Цивилизация бабочек» вошли авторские размышления-зарисовки общеизвестных вещей с необычных ракурсов.
Вы слыхали, как поют воробьи? А может быть вам удавалось договориться с ястребом? Вы переживали за судьбу новорождённого косулёнка? С вами здороваются знакомые вороны? В коротких трогательных рассказах Виктора Квашина сквозит щемящая тревога за судьбы звериных «народов», бесцеремонно изгоняемых и избиваемых «высшим звеном эволюции». И вместе с тем автор радуется маленьким победам в превратностях звериных судеб и сам по возможности старается не оставаться в стороне от помощи зверикам.
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.