Любитель разговорного жанра - [16]

Я набрала его служебный номер:

- Денис, привет. Я уже встретилась с Борнштейном, так что в полицию идти не надо.

- Где это ты успела? - подозрительно спросил он.

- Он нашел меня в Тель-Авиве, в психиатрической лечебнице, - торопливо объяснила я.

- Где-где? - спросил после заметной паузы Денис. - В какой лечебнице?

- Ну... Ну, неважно, - я сообразила, как со стороны выглядело мое объяснение. - Неважно, следователь был там на совещании.

- На совещании в дурдоме? - недоверчиво переспросил Денис.

- Да не в дурдоме! - рассердилась я. - В Тель-Авиве. Это я была в дурдоме. Пока меня там кормили обедом, доктор вызвал за мной следователя, а тот как раз поставил мой телефон на прослушивание... - тут я замолчала, потому что из сказанного уж точно можно было сделать вывод о совсем неслучайном моем пребывании в психиатрической лечебнице.

По-моему, Денис именно такой вывод и сделал.

- Хорошо, - сказал он осторожно, как будто разговаривал с больной. Все прекрасно, я понял. У тебя был тяжелый, нервный день. Ты, пожалуйста, поезжай домой. Не торопись, будь внимательно. И отдохни. Как следует отдохни, расслабься. Я после работы сразу же приеду к тебе. Договорились?

- Договорились, - послушно ответила я.

- Ну, вот и славно. Целую, бай, - он повесил трубку.

"Но мне еще нужно заскочить на работу!", - хотела сказать я. Не успела. Ладно, постараюсь не задерживаться.

"Сразу к тебе", - это подразумевается, не заезжая домой. Значит его надо будет накормить и достать из шкафа его домашнюю майку. Ладно, иногда это даже приятно. А вот его мама будет недовольна. У нее вечно сморщенный носик, как будто она постоянно к чему-то принюхивается.

Тем временем, я уже была в Ашкелоне. Время близилось к пяти и так как не нужно было идти с визитом в полицию, я решила заехать на работу. Все равно я ничего не успевала, так, что возьму несколько документов домой для перевода.

Здание, в котором я имела честь снимать контору, гудело как потревоженный улей. Около опечатанной двери покойного психоаналитика стояла группа зевак и возбужденно спорила. Мне не удалось проскочить мимо. Увидев меня, кто-то крикнул: "Вот она!" - и меня обступила плотная толпа любопытствующих.

"Да-а, - подумала я, - называется, поработала..."

На меня посыпался шквал вопросов:

- Это правда, что ты нашла тело? - спросила пухленькая секретарша местного адвоката. - Говорят, за тобой гнался убийца с пистолетом?

- И не с пистолетом, а с ножом, - компетентно добавил кто-то.

- Это его ревнивый муж зарезал, - веско сказал еще одна девица из маклерского бюро, - Коган, мир праху его, был любитель приводить дамочек в кабинет. У него там кушетка удобная.

- Сама, что ли, пробовала? - ехидно поинтересовалась подружка.

Я взмолилась:

- Слушайте, имейте совесть, я целый день моталась по делам, дайте сесть и перевести дух.

Меня пропустили в мой кабинет, но я, конечно, зря надеялась, что все останутся за дверью. Наш народ тактом не обижен. Конечно же, вся небольшая комната тут же была заполнена народом.

- Ну, рассказывай! - с нетерпеньем сказала одна из секретарш.

Честно говоря, я люблю быть в центре внимания, например, когда у меня платье сногсшибательное, или когда из отпуска выхожу. Но сейчас, после того, как уже несколько раз уже возвращалась к этим, леденящим душу, подробностям? Ну уж нет, увольте. И я попыталась сократить свое повествование:

- Да что говорить, вернулась за зонтиком, у него свет горит, я зашла он лежит, вокруг кровь... - в таком телеграфном ритме я попыталась закончить, но не тут-то было.

- Ты подробнее, - сказал маклер Додик, сидя на краешке моего стола.

Я вдруг разозлилась:

- Слезь со стола, - рявкнула я на него,- тоже мне, желтая пресса нашелся - подробнее, - передразнила я его, - говорю же, лежит, рядом магнитофон пустой валяется, я и побежала к себе полицию вызвать. Потом полицейские пришли, тело упаковали и вынесли. Вот и все. А теперь валите отсюда, мне работать надо.

- Скучный ты человек, Валерия, - разочарованно протянула пухленькая секретарша, я все время забываю, как ее зовут, - неинтересно рассказываешь. Я бы, такое увидев, со страху бы умерла.

- Вот-вот, - подхватила я, - и в этом состоянии очень бы все красиво рассказала. Все, давайте по конюшням.

- Пошли, Додик, - она потянула маклера за рукав и вся толпа вывалилась из кабинета в коридор.

Вся, да не совсем. В углу стояла незнакомая женщина, лет сорока-сорока двух, одетая изысканно, в нежно-палевый шелковый костюм и кружевную кофточку. Ее пальцы были унизаны перстнями, а в ушах переливались маленькие жемчужины. Глаза покраснели, весь облик выражал сильное беспокойство.

- Вы к кому? - спросила я ее. - Если насчет вчерашнего происшествия, то я не расположена говорить на эту тему.

- Я прошу вас, выслушайте меня, - взмолилась женщина.

- Садитесь, - сказала я, смирившись со своей судьбой.

Незнакомка мяла в руках мокрый, кружевной платочек.

- Дело в том, - начала она, - что я последней была вчера у доктора Когана, и он записывал наш сеанс на магнитофон, - она прижала к носу платочек и зашлась в рыданиях.

- Я не понимаю, чем я-то могу вам помочь? - я протянула ей стакан с водой, но она даже не заметила его.