Любить не просто - [85]

Зоряна вернулась в Подольск другою, словно бы присмиревшей, притихшей. Она и верила и не верила в то, что полюбила по-настоящему. Не могла уже увлекаться, как прежде, — от нечего делать, — не искала в этом развлечений. Все, что до сих пор жило в душе, казалось шатким, ненадежным. Она напоминала человека, который после долгого, трудного плавания сошел наконец на берег, — еще качалась перед глазами земля, и все представлялось зыбким. Однако теперь она твердо знала, что это — ее берег, прочный, скалистый, могучий…

И работала теперь по-другому. Быстро, умело, как прежде, но уже без былой суетливости. Не слышно было и ее звонкого смеха, — а прежде она любила переброситься словами, шутками, превозмогая шум цеха. Теперь после смены она уже не спешила первой выскочить за ворота. Заговаривала со сменщицей у ткацких станков, что-то ей показывала. И выходила уже одна.

Шла аллеями заводского парка, потом по мосту через реку, вступала в тень высоких крутых склонов, на которых уже загорелись вечерние огни. Шла одна в шумном людском потоке, не расставаясь со светлой грустью ожидания.

Чего она ждала? И сама боялась признаться: Андрея. Он остался там, в столице, вместе со своими заботами и борьбой. Изредка звонила ему домой. Каждый раз он просил: звони чаще! Но часто, слишком часто его не оказывалось, и она понимала: у него какие-то важные дела!..

Переставала звонить и со страхом замечала, что не может жить без его голоса. И опять бежала на телефонную станцию… А потом снова переставала звонить.

Кто она ему?

В июне поехала на сессию, последнюю, выпускную сессию в технологическом институте. Но, даже получив диплом инженера, не напомнила ему о себе. Не позвонила. Ведь Андрей должен был знать, что она на сессии, мог бы и сам разыскать, если бы очень хотел.

Встретила Якова Ефимовича, кинулась к нему, как к родному, даже расплакалась. Но не стала отвечать на его нетерпеливые расспросы, пообещала зайти, непременно позвонить и быстро исчезла…

Дома по вечерам включала все лампы, чтобы было светло как днем. Ходила по саду, набирала ледяной воды из колодца, умывалась. Это немного успокаивало. Потом возвращалась обратно в дом, где ее ждали знакомые, добрые вещи, от них веяло теплом.

Зоряна жила одна в четырехкомнатном доме. После того как не стало матери, отец перебрался на соседнюю улицу, к своей второй жене. Старший брат наведывался только в отпуск, когда возвращался из дальнего плавания. Недавно женился, жил в Одессе, звал Зоряну к себе в гости, обещал познакомить с первым женихом города — капитаном, морским волком, который будто бы заочно влюблен в нее по фотографиям…

Нынче воскресенье. Зоряна дома. Знойный день наконец вошел в предвечерье, дохнул прохладой окрестных дубрав и рощ.

Вышла на улицу — скорее аллею из дубов и сосен, потому что их поселок, как и другие рабочие поселки вокруг Подольска, расположен в густом лесу. Деревья сохранились. Более того, каждое дерево было под охраной закона — никто не имел права срубить хоть одно на своем, участке без разрешения поселкового Совета.

Вспомнилось Зоряне, как когда-то они с Антоном бродили по улицам, восхищались шумом леса, прислушивались к далекому грохоту электрички. Вот на этой скамейке, возле клумбы с розами, она ждала его целых два часа!.. А там, на озерке, они как-то ужинали жареным карпом. И было им так весело!

Вот телефонная будка… Бывало, Зоряна названивала отсюда Антону. И всегда слышала ласковые слова, уверения. Последний раз, уходя, она ждала, что все это повторится. Даже надеялась, что он остановит ее, догонит, вернет. Будет клясться в любви. Но нет. Пришлось самой ставить мучительную точку…

Все-таки он помог ей лучше познать себя и понять другого человека. Но… неужели Батура не смог оценить ее искренности, ее любви? Неужели за хлопотами, пускай и важными, значительными, забыл ее? Может быть, и ей нужно забыть Андрея? И успокоиться…

У Зоряны даже голова закружилась от этих мыслей. Она опять побежала на почту. Влетела в кабину и еще не знала, что нужно сказать Андрею, как будет говорить с ним, но чувствовала — сейчас непременно скажет ему самое главное. Долго никто не брал трубки. Потом отозвался женский голос. Мать!

— Андрея нет дома. Что передать?

Что передать ему? Что она хочет слышать его голос.

В маленьком почтовом отделении было тихо и безлюдно. Солнце скользило лучами по лакированной мебели. Молчали переговорные кабины. Зоряна села в углу, в низенькое кресло, обхватила руками колени. На улице прогудела и замолкла машина. Кто-то приехал. Вот слышны быстрые, легкие шаги. Все ближе. От неожиданности вздрогнула — Антон! Он сразу увидел ее, подбежал.

— Это ты? А я тоже сюда… хотел позвонить. — Огляделся виновато и вдруг заторопился: — Давай-ка выйдем на улицу, здесь душно… Сколько времени я тебя не видел! Здравствуй, милая. Где ты пропадаешь? Совсем отбилась от рук, куда-то исчезла.

Антон говорил с мягким укором в голосе. Неужели он в самом деле еще не забыл ее?

— Что теперь об этом говорить, Антон. Ты хорошо знаешь, что все давно в прошлом.

Гутный удивился.

— Ты несправедлива. Сама же бросила меня. Я не удерживал. Как было, так и было.