Любить не просто - [41]

Нет, она ни в чем не завидует Медунке. Она удивляется. Не ему, а людям, которые видят его насквозь и молчат равнодушно. Может быть, они тоже, подобно ей, хотят думать о других только светло и чисто? Нет, здесь, пожалуй, другое. Кто хочет нажить себе врага? Только какой-нибудь отъявленный фанатик. Вроде Павла Озерного. Да что! И ему Медунка когда-то подрезал крылышки. А Озерный мог бы, если бы хотел, свести счеты с Борисом. Наверняка мог бы…

И снова мысли ее возвращаются к Медунке. Борис Николаевич отказался от премии… Но самый факт победы на конкурсе говорит о многом. Для института — это немалая честь. Директор — Макар Алексеевич Доля — этим явно доволен. Хотя ей кажется, что директору не совсем по душе был его заместитель. Но с Борисом работать было легко: делал свое дело четко, аккуратно. Водил дружбу с нужными людьми.

Имя Бориса Медунки известно. Публикаций множество, никто с ним не сравнится. Макар Доля формально прав: институт получит своего лауреата, значит, и авторитета прибавится.

Ольга Петровна была еще совсем молоденькой лаборанткой, когда Доля появился в институте. Открытый орлиный взгляд черных как смола глаз, решительная походка. Он тогда не слишком полагался на своих заместителей. Правда, в отношениях с людьми директор остался таким же честным. До старости (а ему уже под семьдесят пять) сохранил свою мудрую человечность.

Невесело Ольге Петровне от ее мыслей. Немного досадно за Долю, да и за себя. Но кто виноват? Мы привыкли кивать на других: мол, так повелось. Но, как говорится, человек сам должен ковать свою жизнь. Главное — твердо знать с самого начала, к чему стремиться, во имя чего работать.

Ольга всегда говорила, что ей ничего другого в жизни не хотелось бы. Трое сыновей, хороший муж; правда, вечно в разъездах — он геолог. Ольга во всем как будто счастлива. Но в самой глубине души и ей хотелось бы чего-то большего. Интересной работы, чтобы отдаться ей сполна. Иначе зачем после утомительного рабочего дня уединяется она дома в своей комнате и раскрывает заветную тетрадь? Вверху — имя и фамилия: Ольга Кравец. Внизу дата. Середина еще не заполнена. Там будет вписано заглавие ее многолетнего труда… Будет!.. Ольга верит в это. К этому стремится. Оттого с таким вниманием следит за всем, что творится вокруг, — все перечитывает.

У нее свои друзья: Коля Куренной, Мирослава, Вася Нечипоренко… Все молодежь. Уже новое поколение поднялось в их институте. Ольга им в матери годится, но чувствует себя с ними хорошо, как ровесница. Интересное поколение — талантливое, требовательное к себе. Но, к сожалению, и не без недостатков! Предпочитают идти напролом. Чтобы скорее! Вот и ранят колючками подошвы, или яма на пути подвернется…

Вот как Мирослава. Это ее необдуманное замужество… Слепота, увлечение. Впервые увидев Максима, Ольга Петровна уже почувствовала к нему какую-то неприязнь. Красивое лицо. Говорят, способный архитектор, талант. А все же… Как он следил за своими новыми ботинками — шагу боялся ступить в сторону, чтобы не сойти с тротуара и не запылиться. Ольга Петровна привыкла к мужу и его друзьям-геологам, они были полной противоположностью Максиму. Эти веселые и дружные люди больше заботились о рюкзаках, о теплых и удобных спортивных костюмах да еще о своих бесчисленных камешках, которыми заполоняли все ее шкафы и серванты. Удивлялась: ее гости не замечали нового мебельного гарнитура в квартире, зато быстро обнаруживали новый камень где-нибудь за дверцами шкафа и возмущались, почему такая красота скрыта от глаз! Приходили представители и других профессий — всё их друзья, а среди них и неугомонный Михайло Чайка с экспериментального машиностроительного.

Чайка следил, как пополнялась их домашняя коллекция щедрыми подарками то с Урала, то с Карпат. И, наверно, втайне мечтал о чем-то своем… Это не Максим, не «дистиллированный» инженер из-под мамочкиного зонтика!.. Вот такого бы хлопца Мирославе! Да что…

Кто-то позвал Ольгу к телефону. А-а, снова нужно переносить бумаги в архив.

По коридору стремительно шагает высоченный Соцкий. Он всегда ходит быстро, гордо подняв седую голову. Точно боится опоздать куда-то. Любопытный, в общем, человек! Вот только… зачем он так незаслуженно обидел Славу?

— Ольга Петровна, ну, что вы скажете? — Это его обычный вопрос при каждой новости, о которой он хочет немедленно узнать ваше мнение.

— Скажу одно: хорошо, когда люди ошибаются в лучшую сторону, Олег Евгеньевич.

— Да, да… — Трескучий смешок выпорхнул из-под его мелких зубов. — Отказался, значит. Великодушно!.. — Не поймешь, в восторге он или осуждает. И вдруг кинул вкрадчиво: — Впрочем, что сказать, когда ничего не известно? — В уголках плотно сжатых губ играет ироническая улыбка.

— Вы о чем?

— Да о том, что премия-то — имени Ольшанского.

— Не понимаю. Что же с того?

— А то, что, говорят, в свое время они крепко повздорили.

— Это бывает, — сокрушенно покачала головой Ольга.

— Так-то оно так, милая Оля. А все же Ольшанский — величина в науке. К тому же в прошлом активный участник антифашистского подполья. Осип Путинец, когда возвратился домой, нам все доказательства представил. А наш Борис Николаевич, который с Ольшанским после войны работал, сколько воды намутил вокруг его дела! Ого! Каких только грехов ему не приписывал!