Любить мужчину - [28]

— Кофе будем пить в гостиной, — заявил Айвор, когда Кристи, покончив с фруктовым салатом, отказалась от сыра и бисквитов.

— А кто будет мыть посуду? — спросила она.

— Пусть вас это не волнует.

Сидя в уютном тепле гостиной, девушка пожалела, что именно здесь придется заводить разговор о делах. Но что поделаешь? Надо покончить с этим раз и навсегда.

Она снова наткнулась взглядом на фотографию Гейл и, не сдержавшись, заметила:

— Частенько она оставляет вас одного. Айвор, казалось, был удивлен, а может быть, даже задет ее репликой.

— Мы деловые люди.

— И все же вам известно, когда она вернется?

— Все зависит от того, продлят ли Гейл контракт, — пояснил Айвор.

— Но ведь вы могли бы сами время от времени летать к ней… — На щеках у Кристи выступили лихорадочные пятна, и она знала, почему.

— Конечно. Но я не люблю долгих перелетов.

Кристи поняла, что он просто не хочет говорить о Гейл. Что ж, их отношения ее не касаются — она приглашена сюда по вполне определенному поводу, чтобы решить судьбу его дяди.

— Итак, коттедж, — наконец приступил к делу Айвор. — Вы продаете его мне?

— Наверное, мистер Айшем был доволен вами? — ответила вопросом на вопрос Кристи. Ей хотелось покончить с этой проблемой и вздохнуть свободно, но мешали застенчивость и гордость.

— Честно говоря, я этого не заметил, — честно признался Айвор. — Я никогда не задумывался о природе стариковской сварливости, — задумчиво проговорил он, — пока не столкнулся с Юджином. Сначала эта черта его характера раздражала меня, но потом я понял, что он просто, как всякое живое существо, которым владеет страх, пытается себя защитить.

— Страх? — Кристи поджала губы. — Он говорил вам, будто я ему угрожаю?

— Дело не в этом, Кристи. — Айвор говорил очень спокойно. — Я умею видеть различие между подлинными и вымышленными чувствами, и когда я говорил о его страхе, то подразумевал боязнь неизвестности, каких-то перемен, ухода от привычной реальности. Ведь именно поэтому Юджин не хочет расставаться с коттеджем. Конечно, он сам не допускает такого объяснения своего состояния и, наверно, посмеялся бы над моими предположениями, но я убежден, что в корне проблемы лежит именно это — страх покинуть насиженное место. Ведь он вселился в коттедж еще молодым человеком… — Айвор помолчал и продолжил:

— Мой дядя знает, что чем дольше он живет у вас и чем старше становится, тем труднее властям настаивать на его выезде. А после ремонта его уже никто не стал бы трогать. Подумайте об этом.

И Кристи, к стыду своему, поняла, что Айвор усмотрел в истории с Айшемом такие стороны, о которых она не давала себе труда задуматься.

Она не могла допустить, что он только разыгрывает заинтересованность, потому что твердо верила в то, что сострадание присуще всем людям без исключения.

— Вы действительно думаете, что в этом причина его.., беспокойства? — виновато спросила она.

— Я не отрицаю, что Юджин упрям, и сознаю, что он может быть неприятен.., но к этому нужно относиться, как к агрессивности собаки, которая этим скрывает свой страх, — с юмором закончил он.

Почему же я этого не видела? — спрашивала себя Кристи. Может быть, потому, что была сконцентрирована на своих собственных страхах? Возможно, будь у меня время спокойно поразмышлять, я попыталась бы понять состояние Юджина, вместо того чтобы впасть в отчаяние по поводу его угроз и притязаний? Но что бы от этого изменилось? Все равно я не смогла бы сделать ремонт. Да, но зато не пришлось бы мучиться угрызениями совести…

— Конечно, рассуждая логически, — продолжал Айвор, — необходимо признать, что Юджину лучше переехать, но если принять во внимания его чувства, то становится ясно, что ему необходимо чувствовать свою независимость и быть хозяином своей судьбы. И этот, нравственный, аспект проблемы, на мой взгляд, перевешивает чашу весов. Если бы вы продали мне коттедж, я подарил бы старику радость… А уж ремонт сделал бы за несколько дней.

Как могла Кристи отказаться, услышав такие слова?

Даже если бы она очень хотела сохранить за собой коттедж — а он ей был абсолютно не нужен, — то после таких речей все равно отказалась бы от своих притязаний.

— Но ведь на время ремонта мистеру Айшему все равно придется выехать оттуда, заметила девушка, густо краснея.

— Мы решим этот вопрос, — отмахнулся Айвор. — Итак, если вы не возражаете, договоримся о цене.

— Так ли это нужно? — еще сильнее смутилась она. — Мне, право же, неловко. Наверно, любой нормальный оценщик скажет, что я, скорее, должна приплатить вам за то, что вы избавляете меня от такой обузы…

— Вы не должны упускать из виду, что в будущем это будет хороший участок для застройки.

— В далеком будущем, — поправила его Кристи, — а, кроме того…

— “Кроме того”?.. — повторил Айвор, настаивая, чтобы она договорила. Ей сделалось не по себе.

— Вашему дяде кажется, что у меня с этим коттеджем связаны какие-то планы, но на самом деле я ума не приложу, что с ним можно сделать. Это наследство свалилось на меня как снег на голову — я и не думала, что тетушка Клеменс завещает его мне… — Голос не слушался Кристи. Она отдавала себе отчет в том, что творится у нее душе, и Айвор тоже наверняка понимал это. — О Господи, ну почему я все время говорю о себе! — Девушка взяла свой кофе и выпила все до донышка. — Мне пора идти, да и у вас, наверно, есть свои планы…