Любить кого-то? - [32]

черед. Мы были готовы дышать, готовы праздновать перемены...

Вудсток был особенным концертом для группы "Кросби, Стиллз и Нэш" - они играли до этого всего дважды. Это было их первым большим выступлением как группы, и оно удалось. Они были настолько хороши, что я даже немного ревновала. Они отработали трехголосье до совершенства и продемонстрировали очень высокую степень профессионализма, которого, я надеялась, достигнет и "Airplane".

А еще был Джими Хендрикс, и его обработка "The Star-Spangled Banner"[21]. Он превратил его в один бесконечный плач гитары, без слов. Он сыграл национальный гимн так, как никто до него, подчеркнув все нюансы, но не высказав гнева, раздражения или сочувствия. Его трактовка не была традиционной "это моя страна, хорошая или плохая, но моя"; воющими, визжащими нотами он рассказал нам правду о нашей прекрасной, но обманутой нации. Это невозможно забыть.

Странные и в то же время обычные сюжеты тех дней запечатлелись в моей памяти: Джеки Кауконен, невестка Йормы, играет в покер с Джанис Джоплин и Китом Муном[22]; "The Band", одетые в черное и похожие на "крестных отцов" мафии, строем расходятся по комнатам; "The Grateful Dead", Джоан Баэз и Рави Шанкар терпеливо ждут, когда портье выдаст им ключи; Дэйл Франклин, помощник Билла Грэма в "Fillmore East", стоит в холле с блокнотом, заведуя размещением...

Я верила, что весь мир будет выглядеть так лет через шестнадцать - разные цвета кожи сплетаются в единый узор "расы мира", все говорят на одном языке, между людьми нет вражды, а над всем этим единая власть: рок-н-ролл. Афро-американская, индейская, шотландская, индийская, ирландская, испанская, классическая музыка, слитые воедино и обработанные с помощью немецко-японской технологии, чтобы создать искусство, доступное всем, бесконечные гимны, воспевающие различия и сходство в единой семье...

В 6 утра я, наконец, подошла к микрофону. "Привет, друзья! Вы послушали "тяжелые" группы... А теперь вам предстоит маниакальная утренняя музыка! Это новый рассвет! Доброе утро, люди!"

Мы начали с "Volunteers". На какое-то мгновение дождь прекратился, и мы увидели рассвет нового дня - и нового, удивительного этапа истории. Я смотрела на полумиллионную толпу детей, покрытых грязью - кто-то радостно кричал, кто-то спал, кто-то занимался любовью, не стесняясь людей вокруг... Поверх одежды - полиэтиленовая пленка, на головах бумажные пакеты - чтобы не мокнуть... Кто-то танцует, потрясая грязными длинными волосами... Но кто бы что ни делал, мы были едины.

Я плохо помню, как пела; уверена, это было не лучшее мое выступление. Я не спала всю ночь, глаза слипались, но все это было не так важно, потому что различия между хорошим и плохим на эти четыре дня исчезли. Зрители были признательны нам за наше выступление, взрывались аплодисментами после каждой песни, тепло принимая каждую группу. Никакого соревнования - мы просто были там, счастливые, что являемся частью этого: красоты, грусти, изнеможения, опьянения, грязи на лицах и величия рассвета...

Воплотился ли в жизнь этот огромный сон? Не только воплотился, но и стал символом эпохи. С точки зрения техники, все выступления были, конечно, далеки от совершенства, но огромное воодушевление с лихвой перекрывало все огрехи исполнения.

Сегодня привыкли к большим концертам на открытом воздухе; они стали частью нашей культуры. Но в 1969 году все было не так. Вудсток был одним из первых, четко обозначив пропасть между пятидесятыми и шестидесятыми. Сейчас при слове "Вудсток" в памяти сразу всплывают образы того времени, где социальные теории проверялись на практике, где остались те четыре дня праздника, где все мы, такие разные, были едины.

23. Альтамонт

Монтерей, потом Вудсток... А сейчас, леди и джентльмены, "жемчужина" фестивалей - Альтамонт!

Пышные празднества, особенно поднимающие боевой дух, часто становятся ритуалом: они повторяются снова и снова. Это стало одной из главных проблем Альтамонта - организаторы пытались повторить Вудсток. Слишком многие аспекты Вудстокской "церемонии" были случайными - поэтому повторить их невозможно.

Когда мы выступали на фестивале в Альтамонте, я забыла надеть контактные линзы - может быть, подсознательно, не хотела всего этого видеть. Идея была такой: огромный концерт "Grateful Dead"/"Airplane"/"Rolling Stones" провести в парке, в стиле Сан-Франциско. Но на практике постоянно происходили изменения к худшему. Все вело к катастрофе. С самого начала - и до гибели одного из зрителей - мероприятие было обречено.

Мы с Полом Кэнтнером приехали к Мику Джаггеру в Лондон, чтобы обсудить предстоящий концерт. Я никогда раньше не встречалась с Миком, но много о нем слышала, репутация опережала его. Я знала, что он и его группа были по-настоящему неуправляемыми, гораздо хуже, чем, скажем, мы. Поэтому, когда мы с Полом ехали в такси из аэропорта, я заметно нервничала.

- В чем дело, Грейс? - спрашивал Пол.

- Мало ли, все-таки Мик... А вдруг там все героином колются или долбятся головами об стенку, или еще что-нибудь в этом роде, а мне надо будет сидеть спокойно и изображать крутую?