Любить кого-то? - [31]

Ребята в касках кричали что-то неразборчивое в свои "уоки-токи". Чип Монк, молодой парень, отвечавший за свет, говорил одновременно с пятью людьми. "Пожалуйста, не влезайте на металлические вышки," - предупреждал он со сцены. - "Если они упадут, пять сотен человек будут раздавлены пятнадцатью метрами металла". Огромные рулоны прозрачной пленки прикрывали аппаратуру от проливного дождя, внезапно смешавшего все планы - на протяжении всех четырех дней небо постоянно затягивалось тучами.

Неужели этот огромная мечта воплотится в жизнь?

Я пребывала в счастливом неведении относительно финансовых махинаций на Монтерейском фестивале, но, по-моему, "Airplane", "Big Brother" и еще паре групп пришлось нанять юристов, чтобы выяснить, куда делись деньги. Адвокаты организаторов утверждали, что вырученные средства пошли на "благотворительные цели". А как насчет прав на телетрансляцию? Никто из музыкантов денег не получил, ни о какой благотворительности тоже ничего не сообщалось (если она вообще была).

Мы не хотели, чтобы это повторилось, поэтому наш менеджер, наученный горьким опытом, решил, что теперь все будет по-другому. Когда начались переговоры о нашем участии в Вудстоке, Билл Томпсон сразу заявил, что его группа получает деньги авансом. Организаторы отнекивались, говоря что-то о "мире и любви". Билл пояснил, что его братская любовь будет значительно сильнее после того, как он получит чек. Нам повезло, что мы настояли на этом - мы слышали, что кого-то после концерта "кинули" на шесть тысяч долларов.

Итак, Вудсток затевался не ради денег, многие вообще ничего не получили за выступление. Так зачем же он был организован?

Человеку непосвященному он мог показаться нервозным хаосом или веселым беспорядком, в зависимости от выносливости и количества принятых наркотиков. Последних было множество - Оусли[20], великий химик-кислотник, раздавал свою продукцию бесплатно, а запах марихуаны можно было учуять за много километров от места фестиваля. В перерывах между выступлениями из динамиков доносился голос Вэйви Грэйви, устроившего в своей палатке приемный пункт для почувствовавших себя плохо после приема наркотиков. Он советовал: "Не ешьте коричневые таблетки", или "Если вы запутались, приходите к нам в палатку, и мы поможем вам найти смешное в этом хаосе".

Можно было закутаться до ушей или раздеться совсем - ходи, как хочется. А можешь попробовать и так, и так. Нарядись фокусником, вываляйся в грязи, вымойся под дождем, а потом сними одежду и танцуй!

Раздумывая, какой цвет предпочесть, я выбрала белый. Белые брюки и белое кожаное платье с бахромой, которая развевалась при движении. Отличный наряд для первого "собрания племен", нашего первого заявления, что мы - не просто кучка одиноких неудачников.

Раньше, приезжая в гостиницу в любом городе обоих континентов, мы были горсткой "чудиков" - гордых, но отщепенцев. Но в "Holiday Inn" в городе Либерти штата Нью-Йорк, недалеко от фермы Ясгура, где проходил Вудсток, рок-н-ролльный мир заполонил все. Везде были длинноволосые, смеющиеся и вопящие "чудики" - уже не в меньшинстве. Мы были знаком перемен, происшедших за эти годы в сознании людей.

Весь день перед нашим выступлением я провела в своем номере, размышляя. Остальные играли в бильярд и развлекались, но я, как обычно, замкнулась в себе, мысленно составляя список вопросов. Где мы собираемся выступать? Как долго будем играть? Что бы еще такое прицепить к платью? Если я сяду, не сломаются ли ракушки, не помнутся ли перья? Как себя подать, чтобы вписаться в действо? Попробовать это? Или это? Или оставить все, как есть? Я знала только одно: хочу выглядеть достойной дочерью Западного побережья, сильной и гибкой, поэтому нельзя "набираться" перед выступлением, чтобы не расклеиться.

Добраться до сцены на машине уже не представлялось возможным, дождь размыл все дороги, поэтому нас забрал вертолет. Мы снизились над морем грязных, но счастливых лиц. Было почти девять вечера, время, когда мы должны были выступать. Я чувствовала волшебство этой сине-черной ночи. Но из-за дождя и проблем с транспортом мы вышли на сцену только на рассвете.

Девять часов мы просидели в темноте, разрываемой только лучами прожекторов - музыканты еще не открытой земли. Без душа и туалета - мое тело, обычно очень требовательное, молчало, и я ни в чем не чувствовала необходимости. Без стульев - мы сидели все вместе под навесом прямо на огромной сцене, а еда, казалось, появлялась из ниоткуда. Мы обменивались друг с другом фруктами, сыром, вином, марихуаной, кокаином, "кислотой", водой и разговорами.

Заклинали ли мы, музыканты, духов? Богов? Были ли мы язычниками? Какая разница... Я чувствовала себя принцессой - но без трона и короны. Я видела "королей" повсюду. Зрители были те же "мы". И музыканты тоже были "мы".

Мы прожили это день друг для друга: кто-то, наверное, спал за мое утомленное тело, кто-то танцевал, а я смотрела, я говорила, а кто-то слушал... Я все время переводила взгляд со сцены на публику, а иногда мой взгляд уходил куда-то еще или воспринимал все разом - это невозможно описать. Вудсток дал нам возможность просто прийти и посмотреть на то, что, как мы знали, уже родилось. Это нечто появилось из энергии невидимого коллективного разума. Здесь были тени Хаксли, Лири, сюрреалистов, Гертруды Стайн, Кафки - бесконечный список тех, кто, открыл нам новый взгляд на мир. Теперь был