Любимый корабль Императора - [37]

— Я влюблен, — нашелся он наконец. — Любовь — это влюбленность, проверенная временем. А времени у нас с тобой было совсем немного. Но оно ведь еще будет, правда?

— Конечно, — рассеянно подтвердила она. — Ладно, если ты меня еще не любишь, это объясняет, почему ты закрываешься от меня.

— Руби, тут все немного сложнее. Даже если я буду любить тебя, я все равно не буду каждый раз давать тебе любую информацию, какую ты захочешь. Даже от Императрицы у Императора порой бывают секреты. Как, впрочем, и у нее от него. А ты даже не можешь получить статус Императрицы, потому что люди не женятся на кораблях… да что там, потому что корабли вообще не вступают в браки. Я даже не знаю, что тут главнее: что это нельзя юридически или что это просто никому не нужно.

— Брак — совершенно непонятная конструкция. Мы все знаем, что чувства людей часто непроизвольны и неподконтрольны им. Как можно придавать некий официальный статус чисто эмоциональной связи?

— Не забудь вопросы наследования и деторождения, они тоже важные.

— Не о них речь, все это можно уладить и не вступая в брак. Документы о родительстве, документы о наследовании, не вижу никаких проблем. Давай все-таки поговорим о чувствах, Томас.

— Давай.

— Допустим, ты испытываешь к человеку сильную эмоциональную привязанность. Это хорошо, но зачем закреплять это таким образом?

«Да черт его знает», — должен был бы сказать Том на самом деле. Он и сам не слишком хорошо понимал, зачем это нужно. Но тут, против собственной воли, втянулся в спор, отстаивая позицию, которой на самом деле не занимал.

— Дело не только в привязанности. Дело в ее эксклюзивности, понимаешь? Вступая в брак, ты обещаешь человеку особую привязанность, такую, как ни к кому другому. И хочешь получить от него такую же. Это признание того, что другой человек тебе нужен, и нужен на особых условиях. Это претензия на полное обладание, причем взаимное. Желание подарить себя другому и получить его в подарок.

— Да, но если завтра, через месяц или через год привязанность иссякнет? Что тогда?

— Что тогда, ты и сама прекрасно знаешь. Тебе ведь наверняка доступна статистика разводов?

— Значит, тогда дарение отменяется. Но тогда зачем? Зачем это делать? Обычно дарение не имеет обратной силы, а если как тут?

— Тогда, получается, это сдача в аренду, — невольно усмехнулся Томас. — И как ни крути, какое-то время аренда приносила выгоду. А потом перестала, ну, что поделать. Но если серьезнее, человеческие чувства не настолько произвольны и переменчивы, как порой кажется кораблям. Когда люди делают такой шаг, они поневоле настраиваются на то, чтобы длить связь как можно дольше. Не у всех получается, конечно, но некоторым это удается. В том и смысл. Правда, у Императоров обычно только одна попытка. А там уже до смерти одного из супругов. Но это связь не только эмоциональная, но и иного рода.

— Поэтому ты до сих пор не женился? Боишься использовать эту единственную попытку не с тем человеком?

— Хочешь честно, Руби? Я вообще не хочу использовать ее ни с каким человеком, хотя рано или поздно придется. Никто из знакомых мне человеческих женщин не вызывает у меня симпатии достаточной силы.

— Но ведь однажды ты чуть не женился, правильно?

— Ты добралась до архива прессы?

— Нет, это Руби-1. Она тщательно изучила эту девушку.

— В этом я даже не сомневался, — пробормотал Томас. Как это было на нее похоже! На ту, старую Руби, до каких-либо сбоев и глюков. Смесь практичности и заботы, очень по-корабельному.

— Так что же пошло не так? Она не нашла никаких серьезных недостатков.

— Зато я нашел. Просто не было у нас никакой эксклюзивной связи, понимаешь? Она хотела замуж за Императора, я хотел, чтобы Совет Министров от меня отвязался. Но потом подумал: пусть привязываются. Это будет меньшее зло.

Руби немного помолчала.

— Ты обижен на нее за то, что она тебя не любила?

— Есть немного, — с изумлением признался Томас. — А знаешь, мне ведь даже в голову не приходило.

— Почему ты ее не убил?

— Потому что перечитай конституцию, Руби. И мои полномочия, и полномочия Советов. Я не убиваю людей вообще. В мирное время, не в целях самозащиты. Тем более я не убиваю девушек за то, что не смог их полюбить.

— А за то, что она тебя не любит?

— И за это тоже.

— Разве это не государственная измена — не любить Императора?

— Нет, конечно.

— Значит, меня ты тоже не убьешь, если я скажу, что я тебя не люблю?

— Конечно, не убью, — вздохнул Томас и обнял ее. — Ты же корабль, вы, кажется, вообще не влюбляетесь так, как люди. Я и не воображал ничего подобного. Хотя слышать все равно обидно, — а вот Руби-1 неоднократно говорила, что любит его. Ну и толку ему было с того?.. — Ну я надеюсь, я тебе хотя бы не противен?

— Глупости спрашиваешь, — сердито сказала Руби. — Из всех знакомых мне людей твой приоритет выше всех.

— Это потому что я Император, — ласково сказал он.

— Это потому что ты дурак! Если бы речь шла об иерархии, я бы так и сказала. Но это о другом. Просто, ну, это сложно назвать любовью. Но если ты говоришь, что это нормально для корабля…

— Абсолютно нормально.

— Тогда все хорошо.

Все действительно было очень, очень хорошо. Томас все ждал, когда и чем это «хорошо» закончится.