Любимец зрителей - [28]

– Она не захотела, чтобы я пошел в отель, и дала мне свои ключи. Когда она вернется, не знаю.

– Ну что же, скажите ей, что наведывался Патрис Мансель. Мансель… Запомните? Я клиент со стажем.

Шаван подскочил.

– Клиент со стажем? Что вы хотите этим сказать?

Мансель с удивлением посмотрел на него в упор.

– И долго вы пробыли в Габоне?

– Семь лет.

– И ни разу не приезжали в отпуск?

– Ни разу.

– Короче, по возвращении вы открыли для себя другую Лейлу? Понятно. А раньше она, разумеется, была вашей любовницей.

– Я хотел на ней жениться.

– Вам повезло, что вы этого не сделали. Теперь она любовница многих мужчин.

Шаван побелел, как мертвец.

– Вы хотите сказать, что…

Мансель добродушно улыбнулся.

– Нет и нет. Она не панельная проститутка. Она птица высокого полета. Дама в истинном смысле слова, как вы и сами могли в этом убедиться. Но при следующей встрече она не заставит себя просить дважды и будет вам приятной… да еще как. В особенности потому, что вы возвратились из колоний наверняка с полными карманами… Верно я говорю? – И он подмигнул Шавану с улыбкой сообщника.

– Иными словами, – понимающе кивнул Шаван, – стоит мне звякнуть по телефону…

– Совершенно верно.

– Выходит, она то, что принято называть call-girl[6].

Мансель пошамкал губами, как бы смакуя незнакомое винцо.

– Н…нет, – прикинув, возразил он. – Н…нет. Не совсем так. Начнем с того, что она не всегда располагает временем. Она свободна всего по нескольку дней в неделю… Я так и не узнал, по какой такой причине…

– Может, она замужем, – злокозненно предположил Шаван.

– Нет. Ничего подобного. Лейла – вдова.

– То есть как это?

– Похоже, она забыла сообщить вам свои биографические данные. Она была замужем. Не бог весть какая партия… Об этом факте своей биографии она не желает распространяться.

– Но как же она докатилась… до… жизни такой?

Мансель протянул Шавану портсигар.

– Нет?.. Неужели?.. Я получаю их прямиком из Голландии. Лучший сорт.

Он неторопливо раскурил сигару, выпустил через ноздри две струйки дыма и продолжил:

– Как она докатилась до этого?.. Лейла со мной никогда не откровенничала, однако легко догадаться. Времена сейчас трудные, дорогой мой, и для хорошенькой женщины, которая любит деньги, не существует ста способов выхода из положения… Это вовсе не проституция и даже не сексуальная потребность. А такая же коммерция, как любая другая, и наиболее доходная. Все равно что стать председателем совета директоров в собственном бизнесе, если вам угодно.

Мало-помалу Шаван обрел столько хладнокровия, сколько необходимо, чтобы не выглядеть дураком в глазах Манселя.

– Вот уж никак не ожидал… – начал он.

– Я ставлю себя на ваше место. Вы расстались с невинной девушкой, а встретились с особой, которая шагает в ногу со временем. Заметьте себе, сейчас такое в порядке вещей. Разумеется, для человека, вышедшего из джунглей!..

Он рассмеялся и встал.

– Могу я вам что-нибудь предложить?

– Но это мне надлежит…

– Ничего подобного. Я здесь как у себя дома, можете не сомневаться. У меня даже есть тут своя персональная бутылка «Схидама»[7]. А вы расскажите мне новости.

Несмотря на плотное телосложение, Мансель был юрким. Ловко протиснувшись за стойку бара, он переставлял бутылки сосредоточенно, под стать провизору, с абсолютной точностью дозирующего опасное снадобье, наполнил два стаканчика. На его пальце красовался большой перстень с печаткой. Шаван смотрел на него, словно загипнотизированный. Ему снится сон. Он был в этом уверен. Мансель вернулся с двумя бокалами, наполненными до самых краев, стараясь их не расплескать, и один протянул Шавану.

– Ваше здоровье. Это вас подбодрит. Доброе винцо. Лейла им не пренебрегала.

Шаван готов был его задушить. Люсьена, которая терпеть не могла спиртного.

– Превосходно, – из вежливости пробормотал он. – Где же вы повстречались?

– Что-то и не припомню… Нет, погодите, мне порекомендовал ее один друг из нашего клуба.

– И несомненно, другой друг, как вы изволили выразиться, порекомендовал ее вашему другу?

Мансель отставил стаканчик и промокнул губы тонким платком из верхнего карманчика.

– Я не хотел сделать вам больно, – продолжал он. – Возможно, я называл вещи своими именами… Но в конечном счете после стольких лет разлуки, полагаю, вы исцелились от любви к своей зазнобе.

– О да, черт меня побери! – вскричал Шаван.

– Впрочем, не подумайте, что ее любовникам несть числа. Я стараюсь не совать нос в ее дела, но, насколько я ее знаю, почти уверен, что она подобрала себе маленькую клиентуру, которая…

– Вас послушать, подумаешь, что она никого не любила.

Мансель подставил ладонь под длинный столбик пепла, готовый упасть ему на брюки из дорогой шерсти, и высыпал его в пепельницу.

– Знаете, – сказал он, – в ее ремесле сердце – скорее помеха. Но вполне возможно, что кого-то она предпочитала всем прочим.

– И вам на это плевать?

– Осторожно, дорогой мсье, так говорить почти бестактно… Не знай я вашей предыстории, я бы задался вопросом: «С какой луны свалился этот тип?» Но я охотно отвечу на ваш вопрос. То, чего я хотел бы от Лейлы, совсем не то, что думаете вы. Я знавал женщин куда одареннее по любовной части… Нет, Лейла – чудесное маленькое пристанище, поразительно удобное. День-деньской я борюсь с телефоном, своими папками, корреспондентами из-за границы. Экспорт – сущая головоломка. А придешь домой, два моих сына рожу воротят, а жена вечно задерживается… Здесь же получаешь полное отдохновение. Я усаживаю ее на колени и рассказываю все, что взбредет в голову. Она обладает редчайшей способностью. Умением слушать.