Любимая для бессмертного - [39]
— Как ты думаешь, — спокойно поинтересовался Рене, — много было девушек из другого мира, у которых были определенные проблемы с адаптацией и с враждебностью внешнего мира?
— Ну, полагаю, мой случай не уникален?
— Верно, — утвердительно кивнул мужчина. — А знаешь, скольких я до этого назвал своими невестами?
— Скольких?
Он улыбнулся.
— Ни одну.
И мое одуревшее от счастья сердце, посчитавшее то предложением руки и сердца, совершило безумный кульбит, ударилось где-то у меня в горле и уверенно полетело вниз, в пятки.
Я проснулся от жуткого гула, доносившегося снаружи. С трудом разлепил глаза, чтобы удостовериться — на улице все еще серо, до полноценного утра как минимум час, а Войчик, не теряя даром времени, уже успел обзавестись техникой и прибыл сюда для того, чтобы что-то снести.
Анна недовольно застонала и попыталась прикрыться подушкой от назойливых звуков. Вряд ли это могло помочь, потому что бульдозер нагло продвигался в сторону общежития, и я понимал, что выбираться из кровати все-таки придется.
Вчерашний вечер едва не обернулся катастрофой. На несколько лет утонув в работе и изолировавшись от всего мира, я уж как-то и забыл, как это — общаться с нормальными девушками. А очень зря, потому что итогом этой забывчивости оказалась взирающая на меня, как затравленный олененок, Анна, не понимающая, что происходит и что ей со мной делать. Краснеет от полувзгляда, взрывается с полуслова… Нет, мне б, конечно, воспользоваться тем фонтаном магии, которую она излучает, но как-то хочется при этом случайно или не очень устроить взрыв.
«Не влюбляйся ни в кого — погубишь», — успела прошептать мне на ухо то ли предупреждение, то ли проклятье Матильда, прежде чем рассыпалась пеплом. Тогда это меня мало волновало, не до любви было, а потом я и забыл о ее словах — и не вспоминал бы еще очень долго, если б не Анна и мое дурацкое желание всем помочь и обойтись без случайных смертей.
— Дурень, — пробормотал я, выбираясь из кровати.
Конечно, условия в общежитии были не очень. Узкий матрас, паук, вовремя решивший, что лучше он будет подальше от меня, но зато живой, подушка, выглядящая так, словно на ней много раз кто-то танцевал чечетку…
В общем-то, если б кому-то пришлось выбирать — выбрал бы что угодно, да не это место для ночлега.
Я зевнул, пытаясь избавиться от остатков сна, и нехотя поплелся к окну. Выглянул наружу и обнаружил, что бульдозеров было целых два. Войчик стоял совсем близко к зданию, и его макушка буквально притягивала взгляд к себе. Так и хотелось чем-нибудь запустить в нее, аж руки зачесались!
Убедившись в том, что Анна все-таки не проснулась и пыталась поймать остатки сна, я повернулся к столу и легко дернул за край скатерти. Та издала странный звук, тоже пробуждаясь, и совершила предательскую попытку укусить меня за руку. Потом признала и задергалась, таким образом прося прощения.
— Яблоко сделай мне, — попросил я.
Скатерть капризно всколыхнулась и явила яблоко — крупное, но такое зеленое, что его вряд ли можно было откусить, не отравившись. Я только хмыкнул; завтракать этим яблочком он точно не собирался, так что скатерть верно угадала мои намерения.
Я распахнул настежь окно и свесился наружу. Владлен топтался ну совсем близко, переступал с ноги на ногу и размахивал руками, пытаясь указать бульдозерам, с какой это стороны лучше рыть. Я представлял себе примерно, что случится с общежитием, если попытаться его расшатать. Рухнет, как пить дать. И жертвы будут. Конечно, при оптимистичном варианте развития событий, тут только одна стена сползет вниз. А люди успеют эвакуироваться, если проснуться, но от энергетических линий не останется ровным счетом ничего.
Меня это не устраивало.
Тяжело вздохнув, я прицелился и решительно швырнул в Войчика яблоком. То, разумеется, легко нашло цель.
Цель взвизгнула, подпрыгивая на месте, и подняла голову вверх. Узрев меня в оконном проеме, Войчик с трудом, но сумел все-таки подавить свое отчаянное желание материться и воскликнул:
— Господин Рене! Что вы это здесь делаете?
— Я ночую у своей невесты, — промолвил я, упираясь ладонями в подоконник. — Встречный вопрос: что здесь забыли вы? Разве я не запретил вам вчера проводить какие-либо действия относительно этого швейного цеха?
— Господин Рене, хочу напомнить вам, что ваши слова не имеют юридической силы! — промолвил Войчик.
Он добыл какой-то документ из-за пазухи, развернул его и попытался продемонстрировать мне. Что ж… До орлиного взора мне было далеко, и хотя после обретения магии зрение значительно улучшилось, с высоты пятого этажа увидеть буквы мне все равно было не под силу.
— Вот! — довольно сообщил Владлен. — В соответствии с решением отдела по борьбе с экономической преступностью, ссылаясь на статью…
Он затараторил, пытаясь впечатлить меня длинным перечнем законов и запретов. Я свесился с окна, так, чтобы меня было хорошо видно и слышно, и внимательно смотрел на Владлена.
— Так что вот! Вы не можете никак влиять на принятое решение, потому что мы сочли это дело не лежащим в сфере вашего влияния!
— Господин Войчик, — весело ухмыляясь, протянул я, — а вы не боитесь, что я покручу в руке одни замечательные часы, и бульдозеры внезапно превратятся в пыль? И никакие законы не помогут.
