Люби меня в полдень - [46]

Приняв её дрожь за проявление отвращения или страха, Кристофер наклонил голову, и его дыхание опалило ей щёку.

— Я не прекращу, пока вы не расскажите мне всё.

Никогда. Если бы она ему призналась, он бы её возненавидел. Возненавидел за то, что она обманула его и прекратила ему писать. Есть ошибки, которые не прощают.

— Катитесь к чёрту, прямиком в преисподнюю, — неуверенно сказала Беатрис. До этого ей ни разу в жизни не приходилось использовать это ругательство.

— Я уже там.

Она была у него в плену, она чувствовала, как его бёдра прижимаются к ней через юбки.

Опьянённая чувством вины, страхом, страстью, Беатрис попыталась сбросить его руку, ласкающую её горло. Его пальцы так сильно сжали ей волосы, что это стало почти болезненным. Его губы были в опасной близости от её рта. Она чувствовала себя его пленницей, беспомощной перед его силой, напором и мужественностью. Девушка закрыла глаза и погрузилась в темноту бессильного ожидания.

— Я заставлю вас рассказать, — услышала она его невнятный голос.

И он поцеловал её.

Беатрис смутно сознавала, что поцелуй Кристофера был продиктован его желанием вырвать у неё признание. Ему казалось, что Беатрис будет шокирована и расскажет всё, чтобы его остановить. Она  не могла понять, каким образом он пришёл к этой мысли. На самом деле, она совершенно не могла ни о чем думать.

Фелан так и эдак обцеловывал её губы — мягко, интимно, пока его рот не нашёл того идеального положения, от которого Беатрис почувствовала слабость во всём теле. Она обвила руками его шею, пытаясь удержаться на ослабевших ногах. Поддерживая, Кристофер прижал Беа теснее к своему крепкому телу и начал медленно исследовать её рот, поглаживая и пробуя на вкус языком.

Беатрис уже почти лежала в его объятиях, от испытываемого удовольствия её руки и ноги налились тяжестью. Она безошибочно определила, когда страсть пришла на смену его ярости, а желание перешло в дикую жажду. Её пальцы купались в его густых, красивых волосах, перебирая короткие упругие пряди, а от его кожи исходил жар, обдающий её ладони. С каждым вздохом она всё более пьянела от его аромата, запаха сандала и тёплой мужской кожи.

Его губы скользили по её губам и, крепко прижимаясь,  ласкали её шею, отыскивая особо чувствительные места, прикосновение к которым заставляло её мучиться от неудовлетворённого желания. Вслепую она повернула голову и потёрлась губами о его ухо. Кристофер сделал резкий вдох и отшатнулся. Его рука схватила её за подбородок, не позволяя вырваться.

— Скажи мне, что ты знаешь, — выдохнул он ей прямо в губы, — или всё, что мы сделали, покажется тебе цветочками. Я возьму тебя прямо здесь и сейчас. Ты этого хочешь?

Он был недалёк от истины…

Однако, не забывая, что всё происшедшее должно было стать её наказанием, принуждением к близости, Беатрис едва сумела вымолвить:

— Нет. Прекратите.

Его рот снова набросился на неё. Вздохнув, она растаяла в его объятиях.

Поцелуй стал более яростным, Кристофер прижал девушку к перекладине стойла, и совершенно неприлично начал шарить по её телу. Беатрис была словно в коконе, сжатая и надежно прикрытая многочисленными предметами женского гардероба, которые препятствовали его попыткам приласкать девушку.

Однако его собственная одежда была гораздо меньшим препятствием. Руки Беа скользнули под сюртук Кристофера в неуклюжей попытке прикоснуться к его телу, запутавшись в складках жилета и рубашки. Добравшись до застёжки пояса на его брюках, она смогла высвободить часть рубашки, которая сохранила тепло его тела.

Оба задохнулись, когда прохладные пальчики девушки прикоснулись к горячей коже его спины. Очарованная, Беатрис изучала рельеф его сильных мышц, тугие переплетения и изгибы, чувствуя поразительную мощь, скрытую внутри мужского тела. Она обнаружила рубцы шрамов, следы испытанной Кристофером боли и борьбы за выживание. Она погладила зарубцевавшуюся рану и нежно накрыла её своей ладонью.

Дрожь прокатилась по его телу. Кристофер застонал и смял губы Беатрис своим ртом, ещё теснее прижимая её к себе, пока их тела не слились в единое целое, не задвигались в унисон. Инстинктивно Беатрис старалась вобрать его в себя, впиваясь губами в его губы, и в эротическом танце сплетаясь своим языком с его.

Внезапно Кристофер прервал поцелуй, он задыхался. Обхватив её голову, он прижался к ней своим лбом.

— Это ты? — хрипло спросил он. — Ты?

Беатрис почувствовала, как слезинки скатываются по её щекам, несмотря на все усилия сдержаться. Её сердце готово было выскочить из груди. Казалась, всю свою жизнь она искала этого человека в ожидании любви, которую не выразить словами.

Однако она не могла произнести ни слова, боясь его презрения, стыдясь своего поведения.

Кончиками пальцев Кристофер повторил путь её слез по влажной коже. Его губы слегка коснулись её дрожащих губ, задержались в уголке, заскользили по солоноватой щеке.

Освободив её, Кристофер сделал шаг назад, его взгляд, направленный на Беатрис,  выражал недоумение и ярость. Страсть опалила их с такой силой, что девушка недоумевала, как ему удалось установить между ними даже такое небольшое расстояние.