Люби меня по-французски - [25]

— Все вышеперечисленное.

— Но пока у тебя нет девушки в Нью-Йорке, или криминального прошлого, или жуткой коллекции насекомых в квартире, я правда, правда, правда, хочу пойти.

Он рассмеялся, в уголках его глаз залегли морщинки так, как мне особенно нравилось.

— Нет, нет и определенно нет. Я просто хочу быть уверен, что тебе комфортно от этого.

— Да. — Я быстро чмокнула его в губы за то, что он такой милый. — Ты мне нравишься, Лукас. И я точно знаю, что делаю.

Это была огромная ложь. Громадная. Ложь размером с Триумфальную арку.

Я хотела Лукаса как сумасшедшая, и мое белье было показателем. Но я понятия не имела, что делаю.

Я только знала, что мне это нравится.

Глава 8

По дороге в его квартиру мы почти не разговаривали, но он держал меня за руку все время, и мне пришлось очень постараться, чтобы не начать идти вприпрыжку. Действительно ли я прошлой ночью бродила по этим улицам несчастная и одинокая, ненавидя парочки, которые вели себя так же, как мы прямо сейчас? Казалось невозможным поверить, что удача повернулась ко мне лицом.

— Это моя улица. — Лукас повернул налево, сжав мою руку.

Я огляделась, рассматривая семиэтажные здания из светлого камня с выделенными дверьми и декоративными железными рамами на окнах. На улице было несколько магазинов и кафе, но в основном она казалась жилой улицей. Пока мы шли, я не увидела ни одного человека, и только один автомобиль проехал мимо нас.

— Тихий район.

По крайней мере, пока я не начну выкрикивать твое имя.

Иисус, Миа, прекрати это! Что если он не думает о том, о чем думаешь ты?

— Да, довольно-таки, — сказал Лукас, отпустив меня, чтобы вытащить ключ из кармана. Он подошел к двойным черным дверям под каменным карнизом и вставил ключ. Затем он остановился, чтобы посмотреть через плечо на меня, с ухмылкой на лице. — Но у меня двойные застекленные окна, поэтому мы можем вести себя так громко, как хотим.

Ох, он думает об этом же.

Я слегка хлопнула его по спине.

— Ты ужасно самоуверенный.

Он толкнул дверь и встал, чтобы дать мне войти первой, на его лице было выражение преувеличенной невинности.

— Я имею в виду, когда я поставлю тебе записи. Разве ты не хотела взглянуть на мои виниловые пластинки?

Его голая задница — вот на что я хотела взглянуть, но я подумала, что могу зайти слишком далеко, сказав это, поэтому просто прикусила губу и прошла мимо него в здание.

— Я живу на третьем этаже. — Он взял меня за руку и, пока мы поднимались по лестнице, мое предвкушение увеличивалось с каждым шагом.

Он отпер дверь квартиры и толкнул ее, снова позволив мне войти первой. Я ахнула, когда он включил освещение над потолком.

— О боже мой, она прекрасна.

Квартира не была большой, но она была стильной и хорошо оборудованной, и я не могла себе представить, что еще может быть нужно. Прямо была гостиная, и сразу налево была небольшая, но сверкающая кухня — с белыми и черными гранитными столешницами. Пол был из отполированного светлого дерева, с черным и цвета слоновой кости ковром в гостиной.

Лукас включил лампу, и я прошла дальше, делая полный круг, чтобы восхититься теплыми цветами и классическим декором, который каким-то образом был и элегантным, и мужественным одновременно. Потолок был белым, но стены выкрашены в теплый бежевый цвет. У стены справа был коричневый, бархатный старомодный диван, над которым висело три больших зеркала в раме.

Два огромных окна от пола до потолка выходили на улицу, каждое с длинными шоколадного цвета шелковыми шторами с толстыми кистями. Вздохнув, я повернула налево и прошла в спальню, которая была за старомодной ширмой.

Двуспальная кровать цвета слоновой кости, с прямоугольным изголовьем, которое выглядело, как будто обито мягкой кожей, но я еще не достаточно близко, чтобы дотронуться до нее — пока еще. Мой желудок сделал сальто, и я посмотрела на стену за кроватью, на которой были обои с рисунком черных и белых геометрических фигур. Все это смягчалось огромной квадратной гравюрой белой розы, висящей над кроватью.

Я посмотрела на Лукаса.

— У твоей мамы хороший вкус.

— Да, так и есть. — Он положил ключи и бумажник на диванчик перед окном. —Хотя я не думаю, что в последние годы она здесь останавливалась. У них с Себастьяном есть таунхаус на правом берегу (прим. пер. — северная половина города, расположенная справа от реки Сены, если следовать по её течению). В основном она держит это место для меня. — Он задернул шторы, прежде чем повернулся назад ко мне, и я послала ему озорной взгляд через опущенные ресницы.

— Маменькин любимчик? Младший в семье?

Лукас пожал плечами.

— Совсем нет. Может, она чувствует вину, за то, что переехала, когда я был таким молодым.

Медленно кивнув, я задалась вопросом, затаил ли он обиду на это. Я бы спросила его, если бы он не шел ко мне с выражением в глазах, которое говорило: «Я Не Хочу Говорить О Моей Матери Прямо Сейчас».

— Могу я принести тебе что-нибудь? — спросил он. — Бокал вина?

— Нет, спасибо. — Мои руки сжимали мою сумку, и я внезапно почувствовала себя неуверенно. У меня на самом деле никогда не было романов на одну ночь, и я даже никогда не уходила с кем-то домой после первого свидания. Будет ли это неловко? Должна ли я притвориться, что не знала, что хотела сделать? Должна ли я сказать, что думала или попытаться быть скоромной?