Люби меня нежно - [12]

– Так мы уже сидим за столом переговоров? – забавляясь, протянул принц Феррама и одарил Синтию улыбкой, которая могла бы растопить сердце любой принцессы, даже закованной в пояс целомудрия. Хорошо, что она не принцесса.

– В ваших же интересах назвать это переговорным процессом, иначе вам изрядно поджарят зад в суде.

Замечание прозвучало грубо – она и сама это почувствовала, – но этот парень доводил ее до бешенства.

Он посмотрел так, словно она его разочаровала, и это завело ее еще больше. Он не имел никакого права быть в ней разочарованным, какой бы грубой она ему ни казалась!

Черт побери! Черт побери! Черт побери! И ей не следовало испытывать разочарование только потому, что он выказал недовольство. «У меня вместо мозгов гормональная каша. Предложи он мне в качестве моральной компенсации поцелуй, и я бы согласилась в ту же секунду».

– Синтия… – произнес он, хотя она ясно дала понять, что ожидает официального обращения. – Синтия… – нараспев повторил он ее имя, пробуя каждый слог на вкус и явно наслаждаясь этой игрой.

– Перейдем к делу, – поторопила она его.

– Положите мне ногу на колено.

Он выпрямился и придвинул свое кресло так, что они оказались совсем рядом.

Положить ногу ему на колено? Это что, парад фантазий, которые сбываются?

– Вы с ума сошли?

– Но как еще я могу убедиться, что вы действительно травмировались по нашей вине? Можно мне посмотреть на вас? – Он выдержал паузу. – Я хотел сказать, на ваши пальцы на ногах.

Она схватила сумку и вытащила из нее несколько фотографий.

– Вот снимок мозоли. А это фото моих сломанных пальцев.

– Как мило… – внимательно вглядываясь в фотографии, прокомментировал Феррама, после чего передал их Альварезу и Бенору. – Но откуда нам знать, что это фотографии именно ваших пальцев?

– Ерунда какая-то! И много вы видели женщин, которые носят с собой фотографии пальцев своих ног?

– Хм… – только и ответил он, потирая подбородок.

Он что, серьезно, воспринял ее вопрос? Какой-то извращенец!

– Это очень предусмотрительно – сфотографировать ушибленную ногу, не так ли? – обращаясь к боссу, заметил Альварез.

Феррама кивнул.

– Линеарная биполярность, – вдруг воскликнул Джейк.

Все взоры устремились на дизайнера-шофера.

– Ее пальцы – классический пример этого явления, – ткнув пальцем в фото, пояснил Бенор. – Посмотрите на длину и изгиб ее мизинца.

Синтия ощутила, как щеки заливает краска стыда. Ей казалось, что они обсуждают ее так, словно она стоит перед ними голая.

– О, тогда это меняет дело! – с триумфом в голосе отозвался Альварез и рассмеялся. – Ваши ушибы были вызваны вовсе не нашими туфлями, а деформацией стопы.

– Вообще-то я против такой формулировки, – вмешался Феррама, проводя рукой по щетинистому подбородку и не отрывая взгляда от ног Синтии. – Я полагаю, что наши модели, в том числе «Вамп», не должны причинить столько неудобства, даже с учетом деформации стопы. Разве не так, Джейк?

– Угу, – рассеянно отозвался Бенор, уставившись в экран компьютера и что-то пристально изучая. Он сравнивал фото с картинками моделей их туфель.

– Я думаю, что догадываюсь о причинах случившегося, – произнес Феррама тоном, не терпящим возражений, и все еще глядя на ноги Синтии. – Как и большинство женщин, вы покупаете слишком тесную обувь.

– Точно, – в один голос поддержали Ферраму Альварез и Бенор.

– Минуточку…

– Давайте посмотрим. У вас девятый размер, – предположил Феррама.

– Нет. Я ношу седьмой с половиной с тех пор, как мне исполнилось двенадцать, и мой размер ноги не менялся, – в негодовании сказала она. – Не думайте, что вам удастся свалить всю вину на меня. Но чему я удивляюсь? Всадник, который приходит последним, всегда винит лошадь.

Феррама пробормотал что-то о лошадях, всадниках и седлах. Очевидно, его замечание носило сексуальный характер. Он подумал и громко добавил:

– Не советую списывать меня со счетов, мисс Ирландское Совершенство.

– Размер ноги у человека меняется не только с годами, но даже в течение дня, – присоединился к разговору Бенор. – Большинство людей совершают ошибку, когда отправляются покупать обувь в первой половине дня.

– Я купила ваши злополучные туфли в пятницу вечером, тридцать семь дней назад. Это был подарок…

– А кто вам купил подарок? Муж? – с любопытством, не подобающим ситуации, поинтересовался Феррама.

Она окинула принца скептическим взглядом. Он, наверное, лишился рассудка, если пошел на то, чтобы задавать вопросы столь личного плана.

– Я сама сделала себе подарок по случаю тридцатилетия. Я купила их за двести пятьдесят долларов. На распродаже! Хороший получился подарок, ничего не скажешь! Я вышла из строя, а моя работа, между прочим, приносит мне семьсот тысяч годового дохода!

– Семьсот тысяч! – в изумлении повторил Альварез.

– Ничего себе! – вздохнул Бенор. – Это с учетом премиальных?

– Ребята! Может, вы все-таки перестанете перебивать?

– А вы не поправились в последнее время? Знаете, лишний вес может спровоцировать травмы такого рода. Это же дополнительная нагрузка на ноги. Кроме того, злую роль могли сыграть дешевые чулки. Трение ткани может вызвать раздражение.

– Меня тоже часто удивляло, как это женщины, которые прилично зарабатывают и могут позволить себе туфли за две сотни, отправляются за чулками в какой-нибудь дисконтный магазинчик в надежде сэкономить.