Лю - [5]
ЖДД был красив. Красив так же, как монохромное полотно Ива Кляйна[6]. Это ничего не говорит и говорит всё. Первый раз, когда я увидела синий квадрат Кляйна в Музее современного искусства в Бобуре, я просто впала в гипнотическое состояние. Полуошарашенная, с ватными ногами, я почти полчаса неподвижно стояла перед ним, находясь между сном и явью, реальностью и небытием, чувствуя, как меня увлекает, зачаровывает, поглощает и проглатывает эта бездонная синева океанской пучины. Похожий эффект произвел на меня ЖДД. Бесполезно описывать его седые длинные волосы, артистически заброшенные назад, его пробивающуюся лысину, маленькие красные пятнышки в верхней части лба — следствие то ли возраста, то ли какой-то болезни кожи типа экземы, — незаметные на маленьком экране. Кляйн говорил: «Почувствовать душу без объяснений, без слов и изобразить это ощущение — вот, я думаю, одна из причин, которые подвигли меня заняться монохромией».
Именно душу ЖДД я полюбила. Какое значение имело его тело!
Лавируя между столиками, я пошла вперед к Священному столу, где председательствовал ЖДД, как Христос на тайной вечере, окруженный своими апостолами. Кстати, вокруг его шеи было что-то вроде белой епитрахили — возможно, шарф? Я волновалась, как первопричастница, приближающаяся к алтарю, как овечка, которую ведут на заклание. Белая овечка, так как мертвенная бледность моего лица отражалась справа и слева во всех настенных зеркалах, где мелькало мое призрачное изображение. Я неслышно подошла к столику и встала прямо перед ЖДД, который, не обращая на меня никакого внимания, продолжал разговаривать со своими двумя соседями — бизнесменами, как я узнаю позже, торговцами готовой одеждой. Я положила руки на спинку стула мужчины, сидящего напротив него, и стала ждать, когда ЖДД поднимет на меня глаза — его компаньоны меня уже заметили, а он все продолжал беседовать с торговцами готовой одеждой. Писатель СС — я узнала его, так как он тоже выступал по телеку, — спросил, кто я такая. Из сумки на длинном ремне, вечно висящей на моем плече, как у сенегальского стрелка автомат, я вытащила почтовую открытку.
— Ах да, вижу-вижу, — пробормотал он. — «Органастм».
При этих словах ЖДД поднял глаза и воззрился на меня…
— «Органастм»?! — наконец воскликнул он.
Затем из кармана пиджака вынул пару очков, одна из дужек которых была сломана и приклеена скотчем, а стекла были настолько грязными, что казались запотевшими. Он нацепил их на нос и принялся меня рассматривать.
— «Органастм»! А вы, оказывается, не такая уж и дурнушка!
И он опять углубился в разговор с торговцами. Какая-то добрая душа предложила мне сесть. Поскольку оставался лишь один пустой стул — в углу, то я на него и села, молчаливая, тихая, положив руки на край стола, как загадочный сфинкс. Я ожидала. Тут еще были, как я поняла позже, бизнесмены, банкир, два торговца картинами, несколько писателей и журналистов. Все они громко болтали, махая руками над стаканами с водкой и бокалами с шампанским. С виду они все казались достаточно пьяными. Официант в белом двубортном пиджаке наклонился ко мне. Не зная, что выбрать, я согласилась на коктейль «Голубая лагуна». Идея была что надо, так как, чтобы придать себе уверенности, я могла старательно мешать в своем стакане тонкой желтой трубочкой в форме клюшки, как ложечкой. И потом я могла слушать: торговцы готовой одеждой говорили об одежде, торговцы картинами — о картинах, журналисты и писатели о «статейках», писатели — о статейках, которые журналисты писали о них, журналисты — о статейках, которые писали о писателях.
Я ни для кого не существовала.
Эти торговцы ордена Тамплиеров полностью подтверждали теорию Маркса, согласно которой на поздней стадии развития общества с рыночной экономикой потребительная стоимость превращалась в предлог — поручительство, уловку! — для меновой стоимости; отношения между людьми превращались в театральную иллюзорную пародию отношений, которые завязываются на «черной бирже».
Эти столь умные и обличительные рассуждения Маркса неожиданно поразили меня, хотя внешне я продолжала беспечно сосать засахаренный кончик трубочки в форме клюшки для гольфа. Не прибегая к ораторским уловкам, я решила поделиться своими мыслями с этим конклавом безвольных торговцев интеллектом, демонстрировавших по отношению ко мне столь оскорбительное безразличие.
Я откашлялась и, угрожая им своей коктейльной трубочкой, бросила:
— Послушайте, вы, свадебные генералы! На этой поздней стадии развития капиталистического общества рыночный фетишизм повсюду утвердил свое господство! И вы тому подтверждение!
Наступило гробовое молчание.
Все уставились на меня, потеряв дар речи. ЖДД, повернувшись, рассматривал меня через свои мутные грязные очки, еле державшиеся у него на носу. Что это за угнетенная затесалась за их стол? Красная революционерка с допотопными идеалами? Месье торговцы готовой одеждой, ни слова не говоря, встали и… удалились.
Остальные последовали за ними.
Моя тирада обратила в бегство последних несокрушимых людишек в этом жалком трусливом собрании, последних солдатов этой наполеоновской гвардии, и вскоре напротив меня остались сидеть лишь ЖДД и СС, в результате чего я вспомнила изречение Мюзиля о том, что Современный Человек — это Человек без качеств, все больше и больше ограничивающийся выполнением одной или нескольких разрозненных социальных функций и утрачивающий навсегда свою целостность.
«Сегодня мы живы» – книга о Второй мировой войне, о Холокосте, о том, как война калечит, коверкает человеческие судьбы. Но самое главное – это книга о любви, о том иррациональном чувстве, которое заставило немецкого солдата Матиаса, идеальную машину для убийств, полюбить всем сердцем еврейскую девочку.Он вел ее на расстрел и понял, что не сможет в нее выстрелить. Они больше не немец и еврейка. Они – просто люди, которые нуждаются друг в друге. И отныне он будет ее защищать от всего мира и выберется из таких передряг, из которых не выбрался бы никто другой.
Михейкина Людмила Сергеевна родилась в 1955 г. в Минске. Окончила Белорусский государственный институт народного хозяйства им. В. В. Куйбышева. Автор книги повестей и рассказов «Дорогами любви», романа «Неизведанное тепло» и поэтического сборника «Такая большая короткая жизнь». Живет в Минске.Из «Наш Современник», № 11 2015.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Якову Фрейдину повезло – у него было две жизни. Первую он прожил в СССР, откуда уехал в 1977 году, а свою вторую жизнь он живёт в США, на берегу Тихого Океана в тёплом и красивом городе Сан Диего, что у мексиканской границы.В первой жизни автор занимался многими вещами: выучился на радио-инженера и получил степень кандидата наук, разрабатывал медицинские приборы, снимал кино как режиссёр и кинооператор, играл в театре, баловался в КВН, строил цвето-музыкальные установки и давал на них концерты, снимал кино-репортажи для ТВ.Во второй жизни он работал исследователем в университете, основал несколько компаний, изобрёл много полезных вещей и получил на них 60 патентов, написал две книги по-английски и множество рассказов по-русски.По его учебнику студенты во многих университетах изучают датчики.
В своей книге автор касается широкого круга тем и проблем: он говорит о смысле жизни и нравственных дилеммах, о своей еврейской семье, о детях и родителях, о поэзии и КВН, о третьей и четвертой технологических революциях, о власти и проблеме социального неравенства, о прелести и вреде пищи и о многом другом.
Герои повести «Седьмая жена поэта Есенина» не только поэты Блок, Ахматова, Маяковский, Есенин, но и деятели НКВД вроде Ягоды, Берии и других. Однако рассказывает о них не литературовед, а пациентка психиатрической больницы. Ее не смущает, что поручик Лермонтов попадает в плен к двадцати шести Бакинским комиссарам, для нее важнее показать, что великий поэт никогда не станет писать по заказу властей. Героиня повести уверена, что никакой правитель не может дать поэту больше, чем он получил от Бога. Она может позволить себе свести и поссорить жену Достоевского и подругу Маяковского, но не может солгать в главном: поэты и юродивые смотрят на мир другими глазами и замечают то, чего не хотят видеть «нормальные» люди…Во второй части книги представлен цикл рассказов о поэтах-самоубийцах и поэтах, загубленных обществом.
Данвер, молодой судья, едет по поручению короля Франции в одну из провинций, чтобы проверить поступающие сообщения о чрезмерном рвении своих собратьев по профессии в процессах, связанных с колдовством. Множащиеся костры по всей Франции и растущее недовольство подданных обеспокоили Королевский двор. Так молодой судья поселяется в Миранже, небольшом городке, полном тайн, где самоуправствует председатель суда де Ла Барелль. Данвер присутствует на процессах и на допросах и неожиданно для себя влюбляется в одну необычную, красивую женщину, обвиняемую в убийстве своего мужа и колдовстве.Элизабет Мотш пишет не просто исторический роман.
В безмятежной деревушке на берегу дикого острова разгораются смертельные страсти. Прекрасный новый мост, связавший островок с материком, привлек сюда и многочисленных охотников за недвижимостью, желающих превратить этот девственный уголок природы в туристический рай. Но местные владельцы вилл и земельных участков сопротивляются. И вот один из них обезглавлен, второй умирает от укуса змеи, третья кончает жизнь самоубийством, четвертый… Это уже не тихий остров, а настоящее кладбище! Чья же невидимая рука ткет паутину и управляет чужими судьбами?Две женщины, ненавидящие друг друга, ведут местную хронику.
Сентябрь 1812 года. Французские войска вступают в Москву. Наполеон ожидает, что русский царь начнет переговоры о мире. Но город оказывается для французов огромной западней. Москва горит несколько дней, в разоренном городе не хватает продовольствия, и Наполеон вынужден покинуть Москву. Казаки неотступно преследуют французов, заставляя их уходить из России по старой Смоленской дороге, которую разорили сами же французы. Жестокий холод, французы режут лошадей, убивают друг друга из-за мороженой картофелины. Через реку Березину перешли лишь жалкие остатки некогда великой армии.Герой книги, в зависимости от обстоятельств, становятся то мужественными, то трусливыми, то дельцами, то ворами, жестокими, слабыми, хитрыми, влюбленными.
Роман «Битва» посвящен одному из знаменательных эпизодов наполеоновского периода в истории Франции. В нем, как и в романах «Шел снег», «Отсутствующий», «Кот в сапогах», Патрик Рамбо создает образ второстепенного персонажа — солдата, офицера наполеоновской армии, среднего француза, который позволяет ему ярче и сочнее выписать портрет Наполеона и его окружения.