Лю - [35]
Я очень гордилась этим проектом, который долго прятала в своих папках под кодовым названием «В ледяной крови» и для осуществления которого мне пришлось задействовать все связи мэра с самыми высокопоставленными итальянскими особами (они должны были, естественно, убедить «Желати-Мотта» финансировать мое произведение): монсеньором Макинтошем, казначеем Ватикана; синьором Андреаччи из христианской демократической партии и синьором Доном Карлеоне, мэром Козаностра-сити в Сицилии. Сегодня недостаточно быть великим художником — нужно быть также и бизнесменом. Без долларов нет искусства!
Но все эти деньги было не так уж и трудно заполучить. Умопомрачительно, сколько меценатов готово пойти навстречу вашим желаниям без всяких просьб с вашей стороны. Так, сегодня утром, пока я спокойно завтракала, говоря с Диком, мне позвонил ПГД фирмы «Печенье без границ» (официальный поставщик, обслуживающий коктейли в мэрии), умоляя (вот уж действительно позор!) принять от него 10 000 панамских монет (а в качестве премии великолепный «Харлей Дэвидсон 125», на котором ББ больше никого не боится), если я соглашусь замолвить за него словечко мэру, собиравшемуся обратиться в конкурирующую фирму «Печенье для всех». Поэтому пусть не говорят, что капитал трудно сколотить! Я также думаю, что все банкроты, все эти патроны «хромающих предприятий», выпрашивающие у государства субсидии, сами «хромают на обе ноги» и поэтому заслуживают того, чтобы их уничтожили. В некоторых обстоятельствах я не против эфтаназии. Мир — это джунгли. И если человек человеку — волк, как говорил Гоббс, то женщина — это волчица всем волкам! В общем, сама себя я понимаю.
Я тебе расскажу, только вкратце, Дик, как я посетила Центр этики и эстетики, куда до сих пор ни разу не ступала ногой. Так вот, я наконец, не без некоторого волнения, ступила впервые своими нечестивыми высокими шпильками на толстый синий ковер в большом холле, испытывая головокружительное ощущение от того, — учитывая, во сколько этот ковер обошелся щедрым аборигенам-налогоплательщикам, — что ступаю по огромным рассыпанным бриллиантам.
Однако ряд функционеров из Министерства культуры, многих из которых я хорошо знала, — месье Фрак, Драк, Как, Трак, Блак, Сак и Крак, — топтали его без всяких комплексов своими лакированными туфлями, как и различные работяги, спешащие завершить оформление и расставить произведения искусства будущих экспозиций, поскольку до открытия центра оставалось уже мало времени.
Не обращая на них внимания, я болталась возле расчлененной экспозиции «Arte Povera» (один из моих иконоборческих проектов), которую уже закончили устанавливать. Чтобы посмеяться над Бенито Доллардо, денежным мешком, разбогатевшем на «бедном искусстве»[35], я окрестила эту экспозицию «Бедно-Богатое-Искусство». Здесь можно было увидеть на бетонных тумбах, окруженных колючей проволокой, небольшие вкрапления кусочков разбитых очков «Рей Бэн»; или кучи разорванных тряпок от Кристиана Диора; или пряди волос, собранные у «Кариты»; не считая бокалов с пеплом от сигар «Гавана Давидофф» и несколько панцирей лангустов, найденных в мусорных бачках в ресторане «Фошон».
Стоя перед этой удручающей картиной, напоминающей о самых тяжелых днях Второй мировой войны, я покрутила пальцем с острым красным ногтем у виска и подумала: «Национал-социализм хотел уничтожить Человека, и в этом была его огромная ошибка (Гитлер тоже был всего лишь любителем-художником, деревенщиной, учеником мясника!). Подлинно Новое Искусство должно навсегда искоренить человеческое Лицо с помощью настоящей формальной Хиросимы! Долой Картье!»
В задумчивости продолжая свою прогулку, я продолжала рассуждать дальше: «Бедное искусство — это всего лишь сомнительная насмешка, приносящая богатство небольшой кучке художников, но, может, и абстракция является всего лишь притворством?» Мои ноги сами принесли меня ко второй экспозиции, на которой был представлен мой «белый квадрат», но в пятнадцати экземплярах, повешенных рядом друг с другом на белую стену Абстракция остается изображением смысла самой абстракции, если изображение является только изображением в двух измерениях одного полотна. Значит, мы не уходим от Фигуры. Но способно ли концептуальное искусство в своей самой чистой форме — абсолютной пустоте — помочь нам выпутаться? Неразрешимая проблема: пустота даже экспозиционного зала все равно загнана в рамки, ограничена четырьмя стенами!..
Когда я возвращалась назад, то в осколках лыжных очков «Адидас», лежащих на одной из бетонных тумб, окруженных колючей проволокой, встретилась взглядом с совершенно разъяренным отражением рыжеволосой с челкой. «Дура безмозглая, — заорала мне эта неудачница, — ты всего лишь сторожевой пудель господствующего художественного Порядка! Идя по стопам дада, сюрреализма, Малевича и Ко, вы превратили революционный спор о рыночной стоимости пустоты в доходное дело. Это Вид в Никуда, который вы, делая вид, устраиваете здесь!»
Я повернулась спиной, отказываясь полемизировать с этой рыжей гошисткой-пужадисткой-фашисткой[36], как вдруг почувствовала, что на мое плечо опустилась чья-то рука. «Мадам Лю», — услышала я свое имя. Я обернулась, и мой взгляд, спрятанный за черными стеклами очков от Сони Рикел, наткнулся на зеленые стекла «Аффлелу» какого-то господина в мягкой фетровой шляпе «Борсалино» и бежевом габардиновом плаще «Смальто» с потрепанными рукавами и воротником. Он выглядел довольно-таки пожилым и несчастным.
В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Блестящая ироничная пародия на современное искусство, в которой сочетаются и легкий детектив, и романтичная любовная история, и эксцентричная философская притча о красоте, свободе и морально-этических нормах в творчестве.Считая себя некрасивым, а потому несчастным, молодой человек решает покончить жизнь самоубийством. Но в решающий момент ему на пути встречается художник, страдающий манией величия. Он предлагает юноше купить его тело и душу, чтобы сделать из него живую скульптуру, что принесет им обоим всемирную известность.
В безмятежной деревушке на берегу дикого острова разгораются смертельные страсти. Прекрасный новый мост, связавший островок с материком, привлек сюда и многочисленных охотников за недвижимостью, желающих превратить этот девственный уголок природы в туристический рай. Но местные владельцы вилл и земельных участков сопротивляются. И вот один из них обезглавлен, второй умирает от укуса змеи, третья кончает жизнь самоубийством, четвертый… Это уже не тихий остров, а настоящее кладбище! Чья же невидимая рука ткет паутину и управляет чужими судьбами?Две женщины, ненавидящие друг друга, ведут местную хронику.
Данвер, молодой судья, едет по поручению короля Франции в одну из провинций, чтобы проверить поступающие сообщения о чрезмерном рвении своих собратьев по профессии в процессах, связанных с колдовством. Множащиеся костры по всей Франции и растущее недовольство подданных обеспокоили Королевский двор. Так молодой судья поселяется в Миранже, небольшом городке, полном тайн, где самоуправствует председатель суда де Ла Барелль. Данвер присутствует на процессах и на допросах и неожиданно для себя влюбляется в одну необычную, красивую женщину, обвиняемую в убийстве своего мужа и колдовстве.Элизабет Мотш пишет не просто исторический роман.
Роман «Битва» посвящен одному из знаменательных эпизодов наполеоновского периода в истории Франции. В нем, как и в романах «Шел снег», «Отсутствующий», «Кот в сапогах», Патрик Рамбо создает образ второстепенного персонажа — солдата, офицера наполеоновской армии, среднего француза, который позволяет ему ярче и сочнее выписать портрет Наполеона и его окружения.