Ля Тортуга. От Аляски до Огненной Земли - [83]
Санта-Крус мог похвастаться хотя бы одной новой постройкой: это было внушительное, обшитое деревом здание почты, сооруженное в правление Перона. Оно занимало целый квартал и отлично послужило бы городу и в двадцать раз большему. Первая же улица представляла собой сплошную трясину, как, впрочем, и все остальные улицы городка, и водителям редких здесь легковых и грузовых машин нужно было знать дорогу так же хорошо, как лоцману бухту, иначе им грозила опасность провалиться в одну из бесчисленных ям.
Аэропорт находился в трех милях от города. В машине с той стороны, где сидел я, не было стеклоочистителя, и я почти ничего не видел; когда мы мчались по отвратительной дороге, нас кидало из стороны в сторону. На травянистом лугу, который служит тут летным полем, пришлось сидеть еще целых два часа.
Вместе со мной самолета ждала мохнатая овца; она коротала время, почесывая уши о ближайший телеграфный столб. Никто еще не заметил приближающегося самолета, а овца уже подняла голову и уставилась на далекое пятнышко в небе к северу от нас. Как только самолет приземлился, овца первая полезла по трапу, хотя его еще не успели как следует установить: она спешила получить от экипажа привычное угощение. После этого в самолет могли сесть и пассажиры.
Не прошло и часа, как я был уже в Рио-Гальегосе — городке с чистенькими мощеными улицами и благоустроенными отелями. Но я чувствовал себя виноватым перед Элен, оставшейся в Пьедрабуэне в мрачном отеле под сырыми одеялами, и наутро, едва открылись магазины, принялся за поиски. Я уже давно убедился, что никогда не нужно спрашивать, нет ли запасных частей для джипа-амфибии, ибо ответ следовал один и тот же: «No hay». Вместо этого я торжественно выкладывал на прилавок сломанные детали и спрашивал, нет ли у них чего-нибудь хоть отдаленно похожего. В первом магазине ответ был все тот же: «No hay». Но уже во втором произошло чудо: у них нашлись подшипники! Потом я безуспешно обошел все магазины в городе, пытаясь найти вал и упорные шайбы, и уже входил в здание аэропорта, чтобы купить билет до Пунта-Аренаса, когда ко мне подбежал мужчина.
Я просто не мог поверить своим ушам! В одном самолете со мной прибыла для меня посылка. Правда, запасные части были не совсем такие, какие мне нужны, но я надеялся, что при помощи сеньора Карденаса, большого искусника в таких делах, мне удастся их как-то приспособить. И кроме того, если снова повезет, мне, может быть, посчастливится улететь назад в Санта-Крус тем же самолетом.
Когда мы взлетели, все еще шел дождь, и казалось, что самолет поднимается все выше и выше. На самом деле он вовсе не поднимался. Все время полета мы летели так низко над морем, что ясно видели белую пену на гребнях волн, и так низко над землей, что овцы в лугах разбегались, а зайцы опрометью кидались, к своим норкам. Самолет качало и кидало на ветру и дожде, и добрая половина пассажиров частенько прибегала к своим бумажным мешочкам. Потом второй пилот объяснил, почему мы летим так низко: на этой высоте ветер дует со скоростью всего семьдесят миль в час. Наконец — я уже не мог дождаться этой минуты — вдали показался Санта-Крус. Посадка была отличная до того мгновения, когда в ход пошли тормоза. Тут самолет круто повернул, промчался двести ярдов в обратную сторону и, прорвав на пути колючую проволоку, резко остановился. Овца немного смутилась, но вовремя опомнилась и все-таки первая поднялась по трапу мне навстречу, когда я с облегчением выбирался из самолета, сжимая в руке сверток с драгоценными шайбами и прочим. Цель была достигнута.
Следующие два дня мы с утра до ночи пилили, строгали и резали, пытаясь подогнать запасные части. Упорную шайбу сделали толще при помощи обрезков консервной банки, а вал сделали тоньше, пустив в дело наждачный порошок и пролив немало поту. В рекордно короткий срок — всего неделю — благодаря сеньору Карденасу и нашему обычному везению «Черепаха» была готова к своим последним двум переходам: двести пятьдесят миль до пролива, а потом еще триста тридцать пять миль до Ушуаи.
Мыс Элен стояли на усыпанном мелкой галькой берегу в самом узком месте Магелланова пролива, и вокруг колес «Черепахи» плескалась зеленая вода. Три мили отделяли нас от Огненной Земли, и, вглядываясь в даль, мы смутно различали противоположный берег, по которому к югу тянулась дорога нефтеочистительного завода, а над ней светились фонари, где горел природный газ; это была поистине страна огня. Нам по-прежнему необычайно везло: в первый раз с тех пор, как мы добрались до Патагонии, было безветренно, ярко светило ласковое солнце, а бурный пролив казался совсем небурным.
И все же мы колебались. В любую минуту без всякого предупреждения налетит ветер и мгновенно превратит спокойные воды в нечто невообразимое. Даже сейчас в нескольких сотнях ярдов от берега виднелись характерные мелкие водовороты, по которым можно было различить, где начиналось бурное течение. Судя по карте, течение было не менее шести узлов в час — наш предел, большего нашей «Черепахе» не выдержать, да и то если не откажет мотор. В противном случае нас просто понесет вниз по течению, где по обоим берегам высятся грозные утесы.
