Лузитанская лира - [43]

Шрифт
Интервал

Трепещущие волны набегают;
       На флюгерах злаченых
       Высоких куполов
Кричат зловещие ночные птицы.
       Из мраморного склепа
       Она в смятенье слышит
Тысячекратно повторенный вздох
Усопшего Сихея[106], слышит стоны,
Зовущие; — Элисса[107]! О, Элисса! —
       Она в священном страхе
Готовит Орку жертвоприношенье
       И видит с содроганьем —
Вокруг курильниц в чашах драгоценных
Пред нею черная клокочет пена
И растекается кровавым морем
       Пролитое вино.
       Бледна, прекрасна.
       В неистовстве безумья,
С разметанными прядями волос,
Она неверною стопою входит
       В чертог счастливый,
Где вероломному она внимала
       И таяла, склоняясь
К печальным жалобам и нежным вздохам.
Там ей суровые укажут Парки
На плащ илийский, с золотого ложа
Свисающий, что ей приоткрывает
Зеркальный щит и меч красавца тевкра[108].
Дрожащею рукою вырывает
Царица из ножон клинок блестящий
И упадает нежной белой грудью
       На острие стальное;
И хлынула из раны, клокоча,
Дымящаяся кровь струей фонтана,
И, пурпурной росой окроплены,
Дорические дрогнули колонны.
Она пытается подняться трижды —
       И трижды упадает
Без сил на ложе, к небу возводя
       Страдальческие очи.
Затем, на светлые доспехи глядя
       Дарданца-беглеца,
Она в последний раз заговорила,
И полные печали причитанья,
Взлетая к озаренным небесам,
Со стонами мешаясь, замирали:
«Милые латы,
Взор мой жестоко
Вы ослепили
Волею рока,
Волею бога;
Орк непреклонный!
Душу прими
Горькой Дидоны,
Освободи
От плоти тленной —
Полно мне жить,
Счастьем забвенной,
Стены возведшей
Вкруг Карфагена!
Ныне нагая
Тень той Дидоны,
Переплывая
В лодке Харона
Черный, бездонный
Ток Флегетона,
К мертвым спешит!»

Паулино Антонио Кабрал

© Перевод А. Богдановский

НАСЛАЖДАТЬСЯ, ПОКА ЕСТЬ ВРЕМЯ

Оспаривать возьмется кто едва ли,
Что португальцы просветились всласть:
В театре негде яблоку упасть,
Толпа на рауте и в бальной зале.
Довольно мавры нас в узде держали,
Как сон, прошла безбожная напасть.
Над нами парижане взяли власть,—
Они наш вкус вполне образовали.
Дух времени диктует моралистам:
Коль слишком нежно прозвучит дуэт
Прекрасной дамы с щеголем речистым,
Не принимай на веру злой навет,
Не верь словам об умысле нечистом,
Господь свидетель, тут худого нет!

ФИЛОСОФИЯ И…

Когда без сна лежать мне надоест,
Я груз земных тягот проворно скину,
А вслед за ним — и душную перину,
И ввысь взлечу навстречу сонмам звезд.
И, воспаряя, огляжусь окрест,
И взглядом всю вселенную окину,
Не нагляжусь на дивную картину,
Дивясь разнообразью новых мест.
Влекомый ввысь фантазией своею,
Декартом возомню себя вторым,
Мечтой послушной уносясь за нею,
Названья дам галактикам иным…
Но тут как раз блоха вопьется в шею —
И сгинет философия как дым.

ВСЕ ПРЕДПОЧТИТЕЛЬНЕЙ ЖЕНИТЬБЫ

Немало мир чудес бы увидал,
Когда б собой любой распорядился:
Царь в пастуха бы тотчас превратился,
А свинопас — владыкой грозным стал.
Презрел бы скромник лесть и шум похвал,
А честолюбец — почестей добился,
Кто вверх пошел, кто под гору скатился,
Свершил бы третий то, что в юности мечтал.
Вот я доволен жребием своим,
Хоть есть резон считать его проклятым,
Но будь я снова парнем молодым,
Пошел бы в монастырь иль стал солдатом:
Так или сяк остался б холостым,
Провековал бы век свой неженатым.

ПОРТРЕТ УЧЕНОГО

Вот, опершись о груды толстых книг,
И череп лысый обвязав фуляром,
В домашних туфлях и в халате старом
На низкий табурет присел старик.
Архивной пылью он дышать привык
И на нос нацепил очки недаром:
Листает «Свод законов» с юным жаром,
Встряхнет звонок — слуга примчится вмиг.
Чернильница сияет и блестит,
Истертою обиты кресла кожей,
Ждет посетителей, в окно глядит,
Не вовремя прийти — помилуй боже! —
Такой он тотчас примет строгий вид…
Вот вам портрет ученого. Похоже?

ПРЕЗРЕНИЕ К МИРУ

Прошу запомнить раз и навсегда:
Ни в грош не ставлю я ни власть, ни славу
Не верю тем, кто мне кадит лукаво,
Кто льстит и лжет, не ведая стыда.
Судиться я не стану никогда:
Пусть пропадет наследственное право!
Мне не к лицу, не к чести, не по нраву
Все, что вас так прельщает, господа.
Сбежать бы мне, пройдохи и лгуны!
Хочу прибиться к берегу иному,
А лучше бы добраться до луны.
Вот там бы дал я волю чувству злому:
Проворно расстегнул бы я штаны
Да свел бы счеты с миром по-простому.

Филинто Элизио

© Перевод В. Максимов

ПАРИЖ, ЧЕТВЕРТОЕ ИЮЛЯ ТЫСЯЧА ВОСЕМЬСОТ ШЕСТОГО ГОДА[109]

В один из дней, такой же, как сегодня,
Пришел за мной священник-инквизитор,
С издевкой спрашивал он, усмехаясь,
       О чем священники толкуют,
И на допрос меня они водили,
Тюрьмой и пытками мне угрожали,
Когда ж терпение мое иссякло,
       Костром мне пригрозили.
Какая радость! День ведь тот же самый:
Июль, четвертое число сегодня,
Но, вместо инквизитора, друзья
       Спешат меня поздравить.
Какой побег! Какое вдруг везенье!
Позорный суд, устроенный врагами,
Друзья мои жестоко проклинают,
       Меня встречая с ликованьем.
Прошел я, Саншес, много дальних стран,
С родной земли бегу, как враг заклятый.
Моим друзьям и близким угрожают
       Огнем и пытками.
В компании таких же вот бездомных,
Приговоренных мрачным трибуналом
К костру, (Какой позор для всей Европы!)
       Крик гнева вырвался из уст:
Еще живет и царствует поныне
Для оскорбленья королей и издевательств

Еще от автора Антониу Перейра Нобре
Лузиады

 В поэме "Лузиады" - литературном памятнике мирового значения - Камоэнс создал истинный эпос Ренессанса. Это произведение было задумано как национальная героическая поэма в духе "Одиссеи", которая прославила бы португальцев - потомков легендарного Луза, лузитан (как называли их римляне). "Лузиада" повествует о морском походе одного из "великих капитанов той эпохи, Васко да Гамы, проложившего путь в Ост-Индию вокруг южных берегов Африки, и о первом проникновении португальцев в эту страну.


Лузиады. Сонеты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сонеты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихи

В рубрике «Литературное наследие» — стихотворения португальского поэта Антониу Номбре (1867–1900). «Когда он родился, родились мы все» — так озаглавлена это подборка, предваряемая подробным вступлением переводчицы Ирины Фещенко-Скворцовой.


Мельник ностальгии (сборник)

Антонио Перейра Нобре (1867–1900) – один из лучших португальских поэтов конца XIX столетия, о котором Фернандо Пессоа, символ португальской словесности нового времени, сказал: «Когда он родился, родились мы все». Антонио Нобре первый раскрыл европейцам душу и национальный уклад жизни португальцев. Автобиографические темы и мотивы – главный материал, которым оперирует поэт; они, как и географическое пространство его стихов – деревушки и города родной земли, сверкающие в его стихах волшебными красками, – преобразуются в миф.До настоящего времени Нобре был неизвестен русскому читателю.


Рекомендуем почитать
Путешествие в Тану

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Современное состояние Великой России, или Московии

Трактат Иржи Давида «Современное состояние Великой России, или Московии» показывает жизнь Русского государства последних лет правления царевны Софьи Алексеевны так, как эта жизнь представлялась иностранцу, наблюдавшему ее в течение трех лет. Кто же такой Иржи Давид, когда и для чего прибыл он в Россию?


Злополучный скиталец, или Жизнь Джека Уилтона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Окассен и Николетта

Небольшая повесть «Окассен и Николетта» ("Aucassin et Nicolette") возникла, по-видимому, в первой трети XIII столетия на северо-западе Франции, в Пикардии, в районе Арраса. Повесть сохранилась в единственной рукописи парижской Национальной библиотеки. Повесть «Окассен и Николетта» явилась предметом немалого числа исследований и нескольких научных изданий. Переводилась повесть и на современный французский язык, и на другие языки. По-русски впервые напечатана, в переводе М. Ливеровской, в 1914 г. в журнале «Русская мысль», кн.


О Торстейне Морозе

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Крымское ханство

Тунманн (Johann Erich Tunmann, 1746–1778) — шведский историк. В 1769 г. за "De origine Billungorum" получил степень магистра в Грейфсвальде. Затем состоял профессором красноречия и философии в Галльском унив. Напечатал на немецком яз.: "Unters uchungen u" ber d. aelt. Gesch. d. nordisch. Volker" (Б., 1772), "Die letzten Jahre Antiochus Hierax" (1775), "Die Entdeckung Americas von den Normannen" (1776). Кроме того, Т. принадлежат два труда: о крымских государствах (в Бюшинговой географии) и о народах Вост. Европы: болгарах, хазарах, венграх, валахах, албанцах и др.Текст воспроизведен по изданию: Тунманн.


100 стихотворений о любви

Что такое любовь? Какая она бывает? Бывает ли? Этот сборник стихотворений о любви предлагает свои ответы! Сто самых трогательных произведений, сто жемчужин творчества от великих поэтов всех времен и народов.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».