Лузитанская лира - [38]

Шрифт
Интервал

Бей поклоны поусердней:
Слышат справа пусть и слева,
Как ты шепчешь: „Правый боже!“
Или: „Пресвятая дева!“
Если ж проповедь наскучит,
В рукаве нащупай флягу
И соси себе украдкой
Упоительную влагу.
Прошепчи, унявши жажду:
„Всех, кто истинно безгрешен,
Да утешит наш Спаситель,
Как меня сейчас утешил!“
Впрочем, успокой соседку,—
Вдруг она что подглядела? —
Дескать, пьешь святую воду
Для души, а не для тела.
Осмотрительность уместна,
Ибо будет некрасиво,
Если усомнятся люди
В том, что ты благочестива.
После ж праздничной вечерни
Загляни к хозяйке вдовой:
Вот увидишь, что съестного
У нее найдется вдоволь.
Я по этому рецепту
Не однажды угощалась,
В башмаки пихая все, что
В рукаве не умещалось.
Церковь поит нас и кормит.
В храм заглядывай почаще —
И полезные знакомства
Обязательно обрящешь.
Ну, а вдруг во время службы
В животе начнутся схватки —
Тут используй как затычки
Ты по очереди пятки.
А коль все же пустишь ветры,
Не смущайся этим пуком,
А покашляй, подражая
Неблагочестивым звукам.
Многогрешно наше тело,
Но благой душой ведомо.
Потому ты после службы
К новой загляни знакомой.
Славная она стряпуха
И, благодаренье богу,
С нею вместе таз варенья
Уплетешь ты понемногу.
Но коль впрямь ты богомолка,
То сумеешь изловчиться
И украдкой у хозяйки
Позаимствуешь мучицы.
Ведь самой приятно дома
Выпечь что-нибудь такое,
Ежели мука найдется
Да и масло под рукою.
Кстати, не забудь и маслом
Где-нибудь разжиться тоже,
Да и сахаром, пожалуй:
Стряпать без него негоже.
То-то выйдут чудо-пышки!
Ешь их прямо с жару, с пылу
И глотком вина не брезгуй,
Чтоб еще теплее было!
Съешь на завтрак все до крошки,
Не заботясь об обеде:
На обед и у соседки
Для тебя достанет снеди.
Пусть треской, тушенной в яйцах,
Угостит тебя — и ладно,
Ведь об этаком обеде
Говорить — и то приятно.
Коль на сладкое — цукаты,
Ссыпь в рукав себе полблюда,
Ибо сладости с портвейном —
Средство верное от блуда.
Не побрезгуй ни каштаном,
Ни засахаренной сливой —
Лучше нет услады, если
Выпал вечерок дождливый.
Сласти, пряности в буфете
Складывай за кучей кучу.
Добывай их у соседей,
Запасай на всякий случай!
Не ленись ни в дождь, ни в бурю,
А, в свою удачу веря,
Понахальней к домоседам
Колоти клюкою в двери.
Чем ты более промокнешь,
Чем продрогнешь ты сильнее,
Тем твоя добыча будет
Больше, слаще и жирнее.
Не беда, что ночью бродишь
С мокрыми ты волосами:
Любят сахар богомолки,
Но не сахарные сами.
Хорошо и спозаранок
Захватить врасплох соседей:
Мол, идешь ты с богомолья…
Нет ли в доме лишней снеди?
Ну а ежели стемнело,
Истинная богомолка
В дом один и тот же дважды
Постучит — и не без толка.
Называй любые земли,
Ври, что мол издалека ты,
И мечи в рукав просторный
Сало, фрукты и цукаты.
В доме же над изголовьем
У себя прибей распятье,
А к тому же хлыст и плети
Понавешай над кроватью.
И молитвенник, пожалуй,
Раздобудь… Но ни иголки,
Ни веретена не может
В доме быть у богомолки.
Труд нам противопоказан.
Глупо в юности трудиться.
В старости же всех нас примет
Монастырская больница.
Таковы — на первый случай —
Несколько советов дельных.
Следуй им — и вскоре станешь
Богомолкой неподдельной.
По глазам лукавым вижу:
Есть в тебе к тому задатки,
И поэтому с тобою,
Верю, будет все в порядке.
Если руки загребущи,
Если бредишь ты жратвою,
Дураки в тебя поверят
И провозгласят святою.
На стезе избранниц бога
Поводырь тебе не нужен.
Ну, прощай! Сегодня в десять
Я приглашена на ужин.
Распоследнейшее дело
Приходить к столу последней.
Опоздать к обеду хуже,
Чем не выстоять обедни».
«Благодарствую, сестрица,
За науку, — так сказала
Молодая богомолка,
Низко кланяясь бывалой.—
В богомольном деле нашем
Я неопытна, конечно,
Но у вас учиться стану,
Подражая вам прилежно».
«Ну и ну, — сказал, подслушав
Речи их, один прохожий.—
От подобной ученицы
Упаси нас, правый боже
Если вдруг ко мне однажды
Богомолка постучится,
Тут же с лестницы спущу я
Эту хитрую волчицу!»

Антонио Барбоза Баселар

СОЛОВЬЮ, ПОЮЩЕМУ В КЛЕТКЕ

© Перевод В. Резниченко

Нежнейший соловей, любви певец,
Лелея рощу, услаждая поле,
Ты заливался трелями, доколе
Иной судьбы не дал тебе творец.
Твоей свободе наступил конец,
Но и в плену ты весел, как на воле,
И вопреки страданиям и боли
Поешь о счастье любящих сердец.
Есть и в невзгодах место для отрады;
Предавшись грусти, ты погибнешь вскоре,
Но выживешь, прогнав унынье прочь.
Пусть и в тюрьме звучат твои рулады:
Кто, не отчаиваясь, терпит горе,
Свою беду сумеет превозмочь.

МНОГООБРАЗИЕ МИРА

© Перевод В. Резниченко

Кто родился, кто чахнет от недуга,
Там речка шелестит меж берегов,
Тут слышен соловья влюбленный зов,
Здесь ревом льва оглашена округа,
Вон зверь бежит, вот малая пичуга
Летит в свое гнездо кормить птенцов,
Тот сносит дом, а этот строит кров,
Кто ставит сеть, кто гонит стадо с луга,
Кто сыт войной, кто рвется на войну,
Кого влечет высокий сан министра,
Кого — придворной дамы красота,
Кто в десять дев влюблен, а кто в одну,
Кто обнищал, кто богатеет быстро…
О мир, о мрак, о тлен, о суета!

ПРИМИРЕНИЕ С ГОРЕМ

© Перевод В. Резниченко

С моей тоской я свыкся навсегда,
Дойдя до безразличия такого,
Что мне не в радость ласковое слово,
Что мне не в тягость злоба и вражда.
Я жив, пока жива моя беда;
Так обошлась со мной судьба сурово,
Что я бегу от празднества любого,
Лишь скорбь не причиняет мне вреда.

Еще от автора Антониу Перейра Нобре
Лузиады. Сонеты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Лузиады

 В поэме "Лузиады" - литературном памятнике мирового значения - Камоэнс создал истинный эпос Ренессанса. Это произведение было задумано как национальная героическая поэма в духе "Одиссеи", которая прославила бы португальцев - потомков легендарного Луза, лузитан (как называли их римляне). "Лузиада" повествует о морском походе одного из "великих капитанов той эпохи, Васко да Гамы, проложившего путь в Ост-Индию вокруг южных берегов Африки, и о первом проникновении португальцев в эту страну.


Сонеты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихи

В рубрике «Литературное наследие» — стихотворения португальского поэта Антониу Номбре (1867–1900). «Когда он родился, родились мы все» — так озаглавлена это подборка, предваряемая подробным вступлением переводчицы Ирины Фещенко-Скворцовой.


Мельник ностальгии (сборник)

Антонио Перейра Нобре (1867–1900) – один из лучших португальских поэтов конца XIX столетия, о котором Фернандо Пессоа, символ португальской словесности нового времени, сказал: «Когда он родился, родились мы все». Антонио Нобре первый раскрыл европейцам душу и национальный уклад жизни португальцев. Автобиографические темы и мотивы – главный материал, которым оперирует поэт; они, как и географическое пространство его стихов – деревушки и города родной земли, сверкающие в его стихах волшебными красками, – преобразуются в миф.До настоящего времени Нобре был неизвестен русскому читателю.


Рекомендуем почитать
О Торстейне Морозе

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Крымское ханство

Тунманн (Johann Erich Tunmann, 1746–1778) — шведский историк. В 1769 г. за "De origine Billungorum" получил степень магистра в Грейфсвальде. Затем состоял профессором красноречия и философии в Галльском унив. Напечатал на немецком яз.: "Unters uchungen u" ber d. aelt. Gesch. d. nordisch. Volker" (Б., 1772), "Die letzten Jahre Antiochus Hierax" (1775), "Die Entdeckung Americas von den Normannen" (1776). Кроме того, Т. принадлежат два труда: о крымских государствах (в Бюшинговой географии) и о народах Вост. Европы: болгарах, хазарах, венграх, валахах, албанцах и др.Текст воспроизведен по изданию: Тунманн.


История брата Раша

Книга, полная приятного веселия и наслаждения для юношества. Напечатана в Лондоне Эдвардом Алди, в доме неподалеку от церкви Христа.


Камбрийские анналы (Анналы Уэльса)

Создание «Камбрийских анналов», или «Анналов Уэльса», датируется 970 г. Хроника охватывает период 447-954 гг. Считается, что именно 447 г. (в оригинале – 1 г.) – начало анналов. Между тем, по мнению некоторых исследователей, в работе есть вставки, сделанные в более поздние времена – какие-то детали, имена и проч. Несмотря на название, в хронике отмечаются не только события в самом Уэльсе, но также – в Ирландии, Корнуэлле, Англии, сообщается о набегах язычников – викингов. Следует отметить, что практически все упомянутые в работе персонажи – реально существовавшие люди.



Фламенка

«Фламенка» – старопровансальский роман XIII века.Владетельный сеньор Арчимбаут Бурбонский через послов делает предложение дочери графа Ги Немурского, юной и прелестной Фламенке. Граф согласен, и на Троицу в Немуре играется пышная свадьба. Супруг чрезмерно увлечен Фламенкой, однако королеве удается отравить сердце Арчимбаута. От ревности Арчимбаут почти сходит с ума и запирает Фламенку вместе с двумя ее служанками в тесной башне замка. Никому не доверяя, он сам становится грозным стражем жены. Прекрасный и юный (хотя и успевший уже приобрести главнейшие достоинства рыцаря и ученого клирика) граф Гильем Неверский, услышав печальную историю Фламенки и заочно влюбившись в нее, отправляется в Бурбон, чтобы помочь ей…


Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».