Лузитанская лира - [37]

Шрифт
Интервал

Днесь — взрослый муж, а прежде — мальчик малый.
Увы, мы не равны;
День Лета не подобен дню Весны.

Жеронимо Баия

© Перевод С. Гончаренко

БОГОМОЛКИ

(Сатирический романс)

В доме набожной сеньоры
Вечно больше богомолок,
Чем москитов на болоте
Или у сосны — иголок.
Только набожной сеньоре,
Столь со всех сторон хорошей,
Невдомек, чем промышляют
Эти ушлые святоши.
Вот однажды повстречались,
В церкви службу отбывая,
Две из них: одна — юница,
А другая — вся седая.
Отхлебнув вина из фляги,
Так промолвила старуха:
«Не пекись, сестра, о теле
Главное — величье духа!
В пище будь неприхотлива.
Прячь в рукав свои запасы:
Мягкий хлеб, головку сыра,
Масло, скажем, или мясо.
Все, что под руку попало,
В рукаве пускай исчезнет:
Чем разнообразней пища,
Тем оно душе полезней.
Ты неопытна, сестрица,
И еще не знаешь толка
В том, как снискивает благость
Истинная богомолка.
Быстрой на руку должна быть
И умом должна быть острой
Та, которая желает,
Чтоб ее мы взяли в сестры.
Что ж касаемо одежды,
Здесь о вкусах мы не спорим,
Но рукав у богомолки
Должен быть всегда просторен.
Ибо как иначе спрячешь
Ты на ужин помидоры,
Если принести попросит
С рынка их твоя сеньора?
А куда сложить жаркое
И украденное сало?
Не за пазуху же, право!
Вот еще недоставало!
Каждый день с собою зонтик
Не носи, но помни все же:
Зонтики нужны нам, чтобы
Прятать лица от прохожих.
Но клюка — еще важнее!
Пусть грохочет без умолку,
И, конечно, люди скажут:
Вот шагает богомолка.
Четки же накинь на шею
И перебирай проворно:
Мол, от них твои молитвы
В самом деле чудотворны.
Но не вздумай чистить обувь!
Будь к навозу благосклонней,
Ибо набожные люди
Не чураются зловонья.
А поэтому запомни:
Ноги тоже мыть не надо.
В общем, чем чернее пятки,
Тем благочестивей взгляды.
Мажь лицо гусиным жиром
Пред молитвою ночною;
Ежедневно умывайся
Поутру своей слюною.
Можно даже надушиться,
Будь ты юной или дряхлой:
Всем приятно, чтоб от дамы
Одуряюще запахло.
Красить ногти нам не надо,
Ну а коль пришла охота —
Покрупнее взяв напильник,
Над ногтями поработай.
Бойся вдов. Коль с ними знаться,
Можно помереть от скуки,—
Знай, клянут мужей усопших:
Все, мол, пьяницы и злюки.
Научись беседе скромной.
Знают в этом толк сегодня
Лучше всех у нас, пожалуй,
Лишь золотари и сводни.
Но при этом выраженья
Все же выбирай при дамах…
Чтоб святых не перепутать,
Не зови по именам их.
Францисканцы, капуцины —
Тут сам дьявол сломит ногу.
Говори: „Отцы святые“,
И почаще: „Слава богу!“
Не пытайся разобраться
В сонмище святых Жоанов[96],
Но запомни поименно
Самых важных капелланов.
Да не путай: самых важных —
Это значит жирных самых
Изо всех, кто столь усердно
Надрывает глотку в храмах.
Пусть они визжат фальцетом,
Но, как будто обмирая
От восторга, ты воскликни:
„Так поют лишь в кущах рая!“
Пусть у всех вокруг завяли
От такого пенья уши,
Ты тверди: „Ах, этот голос
Просветляет грешным души!“
Потакай духовным лицам,
Льсти в глаза им что есть мочи,
Ибо до похвал и лести
Очень все они охочи.
Ублажай и прихожанок
И не лезь в карман за словом,
Чтобы угодить замужним,
Старым девам или вдовам.
Дескать, столь они пригожи
И при этом благочинны,
Что вздыхают, глядя вслед им,
Безутешные мужчины.
Лесть и масленые речи
Взяв, сестрица, за обычай,
Всякий раз домой из церкви
Возратишься ты с добычей.
Правда, есть такие дамы,
Что, явившись на обедню,
Самой утонченной лести
Все ж предпочитают сплетню.
Потому на всякий случай
Потчуй всех и тем, и этим
И, лукавому на зависть,
Расставляй силки и сети.
Лишь затворница какая
В них не попадется разве.
Но затворничество — это
Злой недуг, подобный язве.
Чтобы щедрой стать, вращаться
В обществе необходимо.
Так не вздумай поселиться
У хозяйки нелюдимой!
Чтоб не обращались с нами,
Словно с челядью последней,
Собираем для хозяйки
Мы всегда усердно сплетни.
Только лишь она попросит,
Вмиг, надевши что попроще,
Выхожу среди народа
Потолкаться я на площадь.
Соберу усердно все я
Пересуды, перетолки,
И глядишь — хозяйка сыщет
Колбасы для богомолки.
А не то еще добавит
Сыра или же омлета
И велит своей кухарке:
„Принеси-ка из буфета
Что осталось от печенья…“
Ну и та несет, конечно.
Что еще, скажи на милость,
Надобно душе безгрешной?
Кое-что, однако, надо.
Так что прояви лукавство
И скорее все что можно
Незаметно суй в рукав свой.
В рукаве и след простынет
Приглянувшейся вещицы.
Не нужна она хозяйке,
А тебе она сгодится!
Угощенья принимай же
Вроде без большой охоты,
Говоря: „Воздай, всевышний,
Вам, сеньора, за щедроты!
Только я такие яства
Не вкушаю. Видит небо:
Укрощая плоть, живу я
Лишь водой и коркой хлеба…
Впрочем, ныне мне, быть может
Вправду подкрепиться, что ли?
Я ведь завтра спозаранку
Ухожу на богомолье!“
„Путь мой будет многотруден
И, наверно, очень долог…“
И за сим прими подачку,
Опустивши очи долу.
Поклонись хозяйке низко
И, покуда не дубасят,
Поскорей со всей поживой
Отправляйся восвояси.
Глупо продолжать судачить —
Это накрепко запомни,—
Если твой рукав добычей
До краев уже заполнен.
Будь приветлива не только
С госпожой, но и с прислугой.
Пусть тебе служанка станет
Закадычною подругой.
Не откладывай запасов,
Положась во всем на бога:
Бог велик; его раденьем
Дурачья на свете много.
Будет день, и будет пища.
Глупость ближних — наше счастье.
Покажи им, сколь исправно
Ходишь в церковь ты к причастью.

Еще от автора Антониу Перейра Нобре
Лузиады. Сонеты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Лузиады

 В поэме "Лузиады" - литературном памятнике мирового значения - Камоэнс создал истинный эпос Ренессанса. Это произведение было задумано как национальная героическая поэма в духе "Одиссеи", которая прославила бы португальцев - потомков легендарного Луза, лузитан (как называли их римляне). "Лузиада" повествует о морском походе одного из "великих капитанов той эпохи, Васко да Гамы, проложившего путь в Ост-Индию вокруг южных берегов Африки, и о первом проникновении португальцев в эту страну.


Сонеты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихи

В рубрике «Литературное наследие» — стихотворения португальского поэта Антониу Номбре (1867–1900). «Когда он родился, родились мы все» — так озаглавлена это подборка, предваряемая подробным вступлением переводчицы Ирины Фещенко-Скворцовой.


Мельник ностальгии (сборник)

Антонио Перейра Нобре (1867–1900) – один из лучших португальских поэтов конца XIX столетия, о котором Фернандо Пессоа, символ португальской словесности нового времени, сказал: «Когда он родился, родились мы все». Антонио Нобре первый раскрыл европейцам душу и национальный уклад жизни португальцев. Автобиографические темы и мотивы – главный материал, которым оперирует поэт; они, как и географическое пространство его стихов – деревушки и города родной земли, сверкающие в его стихах волшебными красками, – преобразуются в миф.До настоящего времени Нобре был неизвестен русскому читателю.


Рекомендуем почитать
О Торстейне Морозе

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Крымское ханство

Тунманн (Johann Erich Tunmann, 1746–1778) — шведский историк. В 1769 г. за "De origine Billungorum" получил степень магистра в Грейфсвальде. Затем состоял профессором красноречия и философии в Галльском унив. Напечатал на немецком яз.: "Unters uchungen u" ber d. aelt. Gesch. d. nordisch. Volker" (Б., 1772), "Die letzten Jahre Antiochus Hierax" (1775), "Die Entdeckung Americas von den Normannen" (1776). Кроме того, Т. принадлежат два труда: о крымских государствах (в Бюшинговой географии) и о народах Вост. Европы: болгарах, хазарах, венграх, валахах, албанцах и др.Текст воспроизведен по изданию: Тунманн.


История брата Раша

Книга, полная приятного веселия и наслаждения для юношества. Напечатана в Лондоне Эдвардом Алди, в доме неподалеку от церкви Христа.


Камбрийские анналы (Анналы Уэльса)

Создание «Камбрийских анналов», или «Анналов Уэльса», датируется 970 г. Хроника охватывает период 447-954 гг. Считается, что именно 447 г. (в оригинале – 1 г.) – начало анналов. Между тем, по мнению некоторых исследователей, в работе есть вставки, сделанные в более поздние времена – какие-то детали, имена и проч. Несмотря на название, в хронике отмечаются не только события в самом Уэльсе, но также – в Ирландии, Корнуэлле, Англии, сообщается о набегах язычников – викингов. Следует отметить, что практически все упомянутые в работе персонажи – реально существовавшие люди.



Фламенка

«Фламенка» – старопровансальский роман XIII века.Владетельный сеньор Арчимбаут Бурбонский через послов делает предложение дочери графа Ги Немурского, юной и прелестной Фламенке. Граф согласен, и на Троицу в Немуре играется пышная свадьба. Супруг чрезмерно увлечен Фламенкой, однако королеве удается отравить сердце Арчимбаута. От ревности Арчимбаут почти сходит с ума и запирает Фламенку вместе с двумя ее служанками в тесной башне замка. Никому не доверяя, он сам становится грозным стражем жены. Прекрасный и юный (хотя и успевший уже приобрести главнейшие достоинства рыцаря и ученого клирика) граф Гильем Неверский, услышав печальную историю Фламенки и заочно влюбившись в нее, отправляется в Бурбон, чтобы помочь ей…


Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».