Лунный свет - [41]

– Э-э-э… Ты имеешь в виду тот фокус с исчезновением?

– Совершенно верно. Иллюзиониста заковывали в цепи и опускали в аквариум с водой, после чего опускался занавес, и он благополучно исчезал. И вот как-то летом, на каникулах, перед тем как идти в последний класс, я наполнил на заднем дворе чан с водой. Мне помогали другие ребята. И все было бы хорошо – я знал, как оттуда выбраться, – если бы не заел хитроумный замок, запиравший крышку бака. Я запаниковал и случайно ударился головой о стекло. Один мой друг схватил топор и вскрыл бак, не дав мне утонуть… но при этом я пробил барабанную перепонку. У меня началось опасное воспаление. После этого я и перестал слышать левым ухом. Еще как результат – мне запрещают заниматься трюками и фокусами с исчезновением. Чтобы, типа, больше никогда. Для этого конечно же есть и другие причины, но…

В какой-то момент мне показалось, что он хотел сказать что-то еще, но тут же передумал:

– Ладно, проехали. Давай решай.

Я вгляделась в его лицо, пытаясь понять, верить ему или нет. История казалась странной и нелепой, но ведь он сам раньше говорил, что ему не стоит показывать на рынке Пайк Плейс никакие фокусы.

– Какие еще другие причины?

Он покачал головой:

– Никакие. Все в прошлом. Разве что это будет твой второй вопрос.

Неужели он хотел, чтобы я его об этом спросила? Непонятно. Детектив в моей душе жаждал все выведать, но между нами повисло неловкое напряжение, будто я ступила на частную территорию, презрев огромное предупреждение «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН».

– Ну и что ты по этому поводу думаешь? – после нескольких секунд молчания спросил он.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что я тебе только что рассказал. Ты спросила, я ответил, – сказал он, ткнув пальцем сначала в себя, затем в меня. – Теперь тебе надо решить, правда это или нет.

Так. Хорошо. Возможно, все это напряжение я сама же и придумала. Теперь лучше всего снять с себя шляпу детектива и сосредоточиться на том, что он сказал, а не на том, что обошел молчанием. Прокрутив еще раз в голове всю историю, я решила положиться на интуицию.

– Думаю, я тебе верю.

Он с довольным видом кивнул:

– Правильно, я не солгал. Ты заработала очко. Теперь моя очередь. Как умерла твоя мама?

Серьезного вопроса с его стороны я не ожидала. Поэтому мне понадобилось какое-то время понять, хочу я говорить ему правду или нет.

– У нее было слабое сердце.

– Погоди, так не пойдет, – сказал Дэниэл. – Ты хочешь сказать, с ней случился сердечный приступ?

– Это твой второй вопрос? – спросила я, сложив на груди руки.

Теперь наша игра определенно начинала мне нравиться.

– Хм… Ты сказала, что мама умерла, когда тебе было десять. А еще раньше говорила, что она забеременела в твоем нынешнем возрасте. Значит, она умерла… в двадцать восемь лет?

Я кивнула, ожидая, что внутри все сожмется в тугой комок, как бывало каждый раз, когда мне приходилось долго говорить о ее смерти, однако… ничего такого не случилось. Самым странным образом мне, казалось, даже хотелось с ним об этом говорить.

– Да, – ответила я, – ей действительно было двадцать восемь.

Он издал неопределенный звук и тяжело вздохнул:

– Ладно, думаю, ты сказала… правду.

– Я обязана твою догадку подтверждать?

– Да, обязана.

– Ну что же, это действительно правда. Формально.

– Как это? Ты что, солгала?

Я застыла в нерешительности. Здесь, в темноте, высоко над городом, где мы, казалось, были бесконечно далеки от всего, говорить было легче.

– Ты знаешь, что такое внематочная беременность? – спросила я.

– Да, кое-что такое мне действительно приходилось слышать.

– Это когда оплодотворенная яйцеклетка попадает не туда, куда надо, например в фаллопиевую трубу. Ребенок там начинает расти и развиваться, труба в итоге лопается и кровоточит, это ужасно больно, и если вовремя не принять меры, можно даже умереть. Но мама не знала, что беременна. Думала, что это пищевое отравление. А ей было все хуже и хуже, а тетя Мона – она тогда жила с нами – была на работе. Не зная, что делать, я спустилась в ресторанчик, позвала миссис Пэтти, и мы вызвали «скорую». На обследование в отделении неотложной помощи врачам понадобилась целая вечность. Потом, когда они наконец поняли, что у нее кровотечение, и стали готовить к хирургическому вмешательству, наконец приехала Мона. Но прооперировать маму не успели – у нее случился сердечный приступ.

– О боже, Берди… – прошептал Дэниэл. – Какой ужас.

Я заставила себя пожать плечами, желая держать эмоции в узде.

– Слепой случай, не более того. Так бывает. Но именно по этой причине я теперь ненавижу больницы.

– Я тебя не виню. Мне действительно очень жаль, что все так получилось.

– Самое странное, что бабушка тоже скончалась от сердечного приступа. У них обеих были врожденные патологии. Я потому и объяснила мамину смерть слабым сердцем. Поэтому формально ты отгадал правильно.

Он протянул руку, и я ощутила нежный вес его пальцев на моих – шепот прикосновения.

Потом легонько пожала ее и отпустила:

– Я в порядке. Давай играть дальше.

– Давай, – сказал он. – Я тоже заработал очко, так что счет теперь равный. Теперь твоя очередь, давай задавай свой вопрос.