Лунный свет - [43]

– Ни хрена себе. Вот это жесть. Первый раз в жизни встречаю человека, который учился дома. У меня к тебе еще целый миллион вопросов.

Я улыбнулась:

– Мне казалось, что у каждого из нас их только по три. А этот был твой второй. Кстати, я заработала очко, поймав тебя на лжи о клоунской школе. К тому же счет должен отражать и тот факт, что я поверила рассказу о плотницком училище.

– А ты, я думаю, сказала правду о твоей школе для бродяг – или, по твоему выражению, о домашнем обучении.

– Ага, а еще я могу, как никто, заскакивать в поезд и разогревать на костре банку бобов.

– В самом деле? – спросил он и улыбнулся, сверкнув в темноте зубами. – Пойди я в это плотницкое училище, обязательно сделал бы тебе посох, чтобы ты носила на нем свои вещи.

– Ты имеешь в виду узелок?

– А для этой штуковины даже есть свое название?

– Если бы ты ходил в школу для бродяг, то знал бы это наверняка.

Он захохотал. Фотограф на противоположном конце парка повернулся, посмотрел на нас, и я тут же цыкнула на Дэниэла, веля замолчать. В какой-то момент меня словно обуяла паранойя. Скульптуру посреди парка кто-то обходил. Может, Рэймонд Дарке?

Нет. Но нас это все равно отрезвило.

Потом мы долго молчали, каждый погрузившись в собственные думы. Мой мозг вернулся к его словам о совершенной глупости. Я отчаянно хотела узнать, в чем же она в действительности заключалась, но не желала на него давить, если он не был готов мне все рассказать. Он во всем демонстрировал такую открытость, поэтому подобный шаг с моей стороны выходил бы за рамки здравого смысла. Поэтому мои мысли медленно переместились на другие ответы, которые мне хотелось от него получить. В особенности на этот.

Я прочистила горло.

– Когда я сказала, что случившееся между нами в первый раз было ошибкой, ты согласился. Но если так, то почему все же разместил пост на сайте «Ищу человека»?

Все линии его тела, до этого расслабленные и небрежные, тут же напряглись.

– Ты видела мой пост?

– Да, после того, как ты сам мне о нем рассказал. И до того, как удалил.

– Но я же тебя отыскал, поэтому оставлять его там было бессмысленно.

О.

– Просто я предположила, что потом ты изменил свое мнение. Имеется в виду о нас. Сказал мне все эти слова о судьбе, а потом добавил, что, может, и сам в нее не веришь.

Но может быть и так, что, проведя со мной в отеле побольше времени, понял, что на самом деле я совсем ему не судьба. Сама я тоже так совсем не думала. Тем более что едва его знала, как и он меня.

Он стал отвечать, передумал, потом заговорил опять:

– Я сказал себе, что если ты откликнешься на этот пост, то это будет знак?

– Знак?

– Ну да, знак. У тебя никогда не возникало ощущения, что Вселенная пытается тебе что-то сообщить? Что тебе надо лишь сосредоточиться, прислушаться и обратить внимание на то, что происходит вокруг. Знаю, это звучит немного странно, но со мной такое бывает. Когда я прохожу под уличными фонарями, они мигают, в иные разы взору предстают какие-то вещи, о которых я перед этим думал. Мне трудно толком тебе объяснить, но иногда мне кажется, что знаки действительно есть. И если следовать им, они приведут к чему-то очень важному. Например, столкнут с какими-то значимыми людьми. Поэтому я думаю, что для нашей с тобой встречи была определенная причина.

Я не знала, что на это сказать, и поэтому попыталась перевести разговор на более непринужденные рельсы.

– Во многом звучит как судьба.

– Судьба всегда отыщет свой путь, Берди.

– Ты что, пытаешься цитировать Джеффа Голдблюма? Правильно «жизнь». Жизнь всегда отыщет свой путь. Это не судьба, а апокалипсис, устроенный динозаврами Юрского периода.

– А разве одно другому мешает? – с улыбкой спросил он. – Вот послушай, я не собираюсь здесь разводить философию. Лишь говорю, что мы с тобой встретились из-за Рэймонда Дарке. А может, и ради чего-то большего. – Он несколько раз дернул себя за ухо и продолжил: – Что же до остального, то заняться тогда сексом действительно было ошибкой. Ошибкой, и все. Четко и ясно. Все вышло… просто ужасно.

Вот оно что. Давно знакомое мне унижение и соответствующее ему красное лицо.

– Нет-нет, ты не подумай… – быстро поправился он. – Я не хотел… то есть… да, потом получилось неловко, но начиналось ведь все хорошо, правда? Просто… Почему ты не сказала мне, что девственница?

Упс… Он что, знал? Мне не хотелось знать откуда, но я ему точно не говорила. И почему он вообще об этом спросил? Пусть отмотает кадр назад! Пусть отменит действие!

После напряженной паузы я еще раз прокрутила в голове его вопрос и немного рассердилась:

– Ты меня обвиняешь?

Он поднял руки, давая понять, что сдается:

– Нет, что ты… Просто… просто в первый раз все может быть совсем иначе.

– Я не идиотка. И представляю, как устроен женский организм. Хотя бы потому, что у меня у самой есть экземпляр.

Да, я конечно же чувствовала боль, мне не давали покоя пятна от крови, пока я не вернулась домой, не расплакалась под душем, а потом не выбросила нижнее белье, старательно его спрятав, будто улику по делу об убийстве. И, думаю, почти даже ожидала, что бабушка встанет из могилы и скажет мне, что я точно такая же, как моя мать. Как бы я маму ни любила, иногда мне казалось, что мне ни в жизнь не отмыться от ее ошибок… и не избавиться от бабушкиного осуждения за них, потому что мамы больше не было в живых, чтобы и дальше за них отвечать.