Лунное пламя - [5]

— Да. Спасибо. — Грейс взяла деньги и, не пересчитывая, положила их в карман. — Если починка затянется, вы можете жить и дольше. — Она попыталась улыбнуться, но вышло не очень убедительно.

— Надеюсь, не придется.

Опять мрачное лицо.

Грейс поджала губы. Ясно же, что его вовсе не радует перспектива торчать здесь. Но он — ее первый жилец, и она должна сделать его пребывание максимально приятным. Она опять продемонстрировала свою самую приветливую улыбку.

— Вы, наверное, хотите распаковать вещи и умыться. Идемте, я покажу вам вашу комнату.

Он стал подниматься за ней по старой деревянной лестнице. Она чувствовала его взгляды.

Одному Богу известно, о чем он думает. Конечно, разве ему охота торчать здесь. Не важно, она сделает все, чтобы у нее ему было хорошо.

Через полчаса Фред надел чистую рубаху и засучил рукава. Он только что принял душ, побрился и чувствовал себя более свежим. Теперь нужно только поспать, много и долго. Сегодня ночью кошмаров не будет. Для этого он слишком устал. Сегодня ночью он будет спать мертвецки.

Он спустился по лестнице. Гремели сковороды и кастрюли, пахло горячим земляничным пирогом. Даже слюнки потекли. Судя по аромату, Грейс готовит отлично. Интересно, а есть в ее жизни мужчина? Ну не то чтобы ему уж, вправду, было так интересно…

Фред вспомнил, как она вела его в комнату, а он шел за ней по лестнице. Стройные бедра и славная задорная попка, невероятно аппетитные. И ее ноги… Он замотал головой. Слишком долго у него не было секса. Впрочем, на его вкус, она все равно слишком тощая. Он любил женщин с располагающими округлостями. Но что-то такое в ней есть…

— Накрываю я на стол, на стол, на столик, — запел радостный голосок, оборвав его думы.

Голос ребенка.

Фред замер на ступеньке. В столовой хозяйничала маленькая девочка. Откуда она взялась?

Веснушки и косички — того же самого красного золота, как волосы Грейс. Годика четыре. Столько же, сколько сейчас должно было бы быть Клер.

Но Клер мертва.

Боль подступила мгновенно. Рука вцепилась в перила. Стоило усилий, чтобы не метнуться за вещами и не удрать отсюда без оглядки.

Малышка заметила его и заулыбалась.

— Ты тот дяденька, который теперь живет у нас! Я Дженни. Мне скоро пять. Я накрываю на стол для тебя, для меня и для мамочки!

Ни Грейс, ни Линда ничего не сказали ему о ребенке. Тогда бы он точно не остался здесь. Фред кашлянул, но промолчал.

По счастью, в этот момент из кухни появилась Грейс. В одной руке — миска с салатом, в другой — поднос с дымящимися кукурузными початками. Она улыбалась.

— Я даже не заметила, как вы вошли, Фред. — Ее глаза скользнули от него к Дженни. — Как вижу, вы уже познакомились с моей дочкой.

— Да.

При других обстоятельствах теплая улыбка Грейс тронула бы его. Сейчас же от этой улыбки муки Фреда только усилились. Он взял у нее поднос и поставил на стол.

Дженни обиженно поджала губки.

— Я ему не нравлюсь, мамочка…

— Уверена, ты ошибаешься, мое солнышко. — Голос Грейс звучал приветливо, но улыбку бесследно стерли с ее лица. — Ты всем нравишься, и мистеру Рейлиджу тоже.

Ее взгляд предостерегал: извольте полюбезнее обращаться с моей дочерью!

Он знал, что его реакция нелепа и необоснованна. Дженни вовсе не виновата, что своим присутствием будит в нем болезненные воспоминания о Клер. Он медленно повернулся к девочке.

— Ты мне очень нравишься, Дженни. Извини, что я сразу не сказал.

Он виновато протянул ей руку.

Дженни помялась, потом взяла его правую руку, но Фред заметил, что ее внимание приковано к его левой руке.

— Ну и шрамы у тебя! — Она отпустила его правую руку и пальчиком потрогала пальцы его левой руки. — У меня тоже есть. Хочешь посмотреть?

Не дожидаясь ответа, она задрала футболку. Длинный шрам тянулся от середины груди до пупка.

Фреда полоснуло по сердцу.

— Что с тобой случилось?

— В моем сердце была дырка. Но теперь оно снова целое. Правда, мамочка?

Грейс кивнула. По ее лицу было видно, как она взволнована.

— Да, мое солнышко. Доктора вылечили тебя.

Дженни кивнула и серьезно посмотрела на Фреда.

— Тебя тоже оперировали? В твоей руке тоже была дырка?

Он кашлянул.

— Нет. Я просто обжег руку.

Фред чувствовал взгляд Грейс. Слава богу, сейчас она не задавала вопросов.

Не то что Дженни:

— Как? Когда? Чем? Очень больно?

Она опять касалась пальчиками его левой руки и изучала ее с большим любопытством.

— Обжег огнем.

Фреду было тяжело дышать — прикосновения маленьких пальчиков словно тоже обжигали.

— Но огонь горячий! Его нельзя трогать!

— Конечно. Ты права.

— Идем, мое солнышко, ты поможешь мне с мясом. — Грейс повела дочурку в кухню. — Присаживайтесь, Фред. Мы сейчас.

Он смотрел им вслед. Лучше бы ему подняться наверх, собрать свои манатки и покинуть этот дом. Но хозяйке дома нужны его деньги. Что ему делать? Он не может оставаться под одной крышей с маленькой девочкой. Она будет постоянно напоминать о том, что могло бы быть. Ее милое личико и невинная болтовня причиняют совершенно жуткую боль.

Он сжал кулаки. Если бы только можно было повернуть время вспять и вернуться в ту ночь четыре года назад… Сказать невозможно, до чего же тяжко жить дальше. Ох, только бы не застонать вслух!