Лунное граффити - [6]
Ладно, выходит, я почти знала, что она скажет.
— «Полтора»? Какого-то парня прищемило дверью в автобусе?
— Саймон Мэтски, похоже, интересуется, но его беспокоит история с носом. Я сказала, что это городской фольклор.
— Я вешаю трубку.
— Просто учти, существование троглодитов тоже доказано с помощью наскальной живописи. Совсем не обязательно, что Тень окажется тем, кого ты так ждешь.
Поспешно отключаю телефон и неторопливо продолжаю восхождение. По мнению Джезз, у меня скудный опыт общения с парнями. С местными я общалась и точно знаю, что такого общения мне больше не надо. Джезз перешла в нашу школу уже после истории с носом. К тому времени все порядком перепутали, возвели в квадрат и позабыли, так что Джезз не в курсе, и меня это вполне устраивает.
Парень был из так называемых сачков — любил прогулять школу и посачковать на заднем дворе. Стоило ему посмотреть в мою сторону, и я словно прикасалась языком к батарейке. На уроке изобразительного искусства он слушал мисс Джей, откинувшись на спинку стула, а у меня по телу разливался «дзынь!» и в ушах стоял звон. Вскоре тон перерос в электрический ток, и когда парень вдруг пригласил меня на свидание, я получила разряд, означавший немедленную смерть по всем законам физики. Ничего общего у нас с «сачком» не было, но под действием электричества девушки разумно не мыслят.
Мне нравились его волосы, росшие как попало. Улыбка, возникавшая ниоткуда и исчезавшая туда же. Что он высокий и в моих снах я смотрю на него снизу вверх. Ужасно нравились его футболки. Когда он пригласил меня на свидание, на нем была футболка с псом, выгуливающим человека на поводке. И еще: пространство вокруг него всегда было закрыто. Типа туда надо очередь отстоять, чтобы попасть. Другие девчонки пытались, я видела, но невидимый охранник их так и не пропустил.
Да что уж теперь. Вечер не удался, потому что я нечаянно сломала ему нос, после того как он положил руку мне на задницу.
Папа тогда еще жил в доме, и перед свиданием и поведала ему, как представляю наш разговор. «Может, обсудим «Убить пересмешника», мы сейчас в школе проходим. А может, поговорим о художнике Ротко — миссис Джей показывала его работы».
«Похоже, намечается романтический вечер, — одобрил папа. — Как когда-то у нас с мамой. Она штудировала серьезную прозу, а я — комедии, но мы нашли компромисс: выбрали фильм Вуди Аллена. Фильм я, по правде сказать, забыл, а как от нее сладко пахло зеленым чаем — помню».
Папина история не выходила у меня из головы, когда я заявилась в ночное кафе «Барриз», любимое пристанище «сачков». Суперразговора, однако, не получилось. За нашим столиком царил звуковой вакуум: астронавты, те, пожалуй, оценили бы. Наконец мы двинулись в кино. По дороге я завела-таки разговор про «Убить пересмешника», и тогда он перешел на звуковой вакуум в квадрате и положил руку мне на задницу.
— Ч-черт, — завопил он, когда я с размаху заехала ему локтем в лицо. — Черт, ты же мне нос сломала!
— Нечего было меня лапать. На первом свидании так не поступают! Аттикус Финч никогда бы так не сделал!
— Ты пошла со мной, хотя встречаешься с другим парнем? — продолжал вопить он.
— Нет!
— А кто тогда Аттикус Финч? — Герой книги, которую мы проходим в школе!
― Ты толкуешь про книги? Когда я залил кровью пол-улицы? Черт. Черт!
― И не чертыхайся тут при мне.
Надо и впрямь быть последней идиоткой, чтобы говорить про книги, когда кровь заливала ему рубашку — между прочим, по моей вине, — но все мои планы рухнули, а вида крови я не выношу, и меня жгла обида, что он оказался жалким любителем потискать, так что я развернулась и не оглядываясь побежала домой.
Мама взглянула на меня и скомандовала: «К раковине, живо!» Она придерживала мои волосы, пока меня выворачивало наизнанку. Я не призналась, что сломала ему нос; сообщила только, что он не тот, кем казался. Мама погладила меня по голове, утешая: «Бывают и такие. Бывает, что от них тошнит».
Легче мне не стало.
А вот от Тени меня не стошнит. Я уверена. Он не из тех, кто распускает руки, он тот, кто говорит об искусстве. Так что папа прав: ради любви и романтической истории стоит подождать.
Наконец я добираюсь до вершины холма и вскакиваю на велосипед. Вокруг дрожат и переливаются в огни ночного города, а я лечу в туманном тоннеле мыслей о Тени. О том, что он где-то тут, в прозрачной темноте. Брызжет красками. Разбрызгивает в ночной мгле птиц и голубое небо.
***
Вешаю на велосипед замок и иду в кафе.
В «Барриз» я бываю нечасто: учитывая, что место моего первого свидания стало местом моего преступления, меня сюда особо не тянет. Мы с Джезз обычно тусуемся в кофейне на Кент-стрит: Джезз по субботам предсказывает там посетителям будущее.
Я бы давно махнула рукой на все клятвы Джезз о том, что она ясновидящая, но ее пророчества имеют тенденцию сбываться. Она предсказала, что у меня аллергия на сок гуавы, и научного прогресса ради я выпила целый литр. Папа несколько недель называл меня «Крупнолицая дочь моя».
Вот и Джезз, сидит в боевом прикиде на диванчике у стенки, катает во рту леденец. Всякий раз, когда она приходит ко мне с ночевкой, мама раскладывает на видных местах фотопугалки от стоматолога. «Меня это не проймет, миссис Дервиш, — улыбается Джезз. — Я видела свое будущее, с зубами у меня все в порядке». Мама закатывает глаза.
Однажды Рэйчел Суити влюбилась в Генри Джонса. За день до того, как переехать к океану, она оставила любовное письмо в книжном магазине его семьи. И ждала. Но Генри не ответил. Через несколько лет, оплакивая погибшего брата, она вернулась обратно. Окруженная пыльными книгами, письмами и заметками, которые оставляли покупатели в "Библиотеке писем", Рэйчел делает шаг навстречу новой жизни и… Генри. Но готов ли он ее принять?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Каждый из нас хотя бы раза в жизни задавался вопросом – существует ли дружба между парнем и девушкой? Многие скажут, что это не возможно! Герои этой истории попробуют опровергнуть этот стереотип. Получиться ли у них – время покажет.
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.
Слейт Клайборн – бывший морской пехотинец и снайпер, видевший и делавший то, чего не должен переживать ни один человек. Он возвращается в родной город на пасторальном острове Пиберри, отчаянно желая привычной рутины, от которой когда-то хотел сбежать. Израненный и мертвый душой, Слейт не в состоянии находиться в окружении людей, в то время как его тело – смертоносное оружие, а ночные кошмары не дают ему спать. Слейту не удается сдержать клятву, данную умершему у него на руках командиру – пожилой человек просил присматривать за его дочкой. Однако, вопреки ожиданиям, восторженная Холли Харпер оказывается отнюдь не маленькой девочкой с косичками.
Сможете ли вы влюбиться в кого-то, кто отправлял вам письма?Лучшая подруга Бьянки Гардинер, Грета, просит написать письмо её брату на линию фронта.Она соглашается, потому что давно тайно влюблена в него. Бьянка не ждёт ответа, ведь он никогда не обращал на неё внимания. Однако Калеб отвечает ей, и просит ещё больше писем. Бьянка использует свои письма в качестве исповеди каждую неделю, вкладывая в них свою душу и переживания, с которыми она больше ни с кем не делится.Офицер Калеб Саттен влюбляется в Бьянку через письма, которые она присылала ему в течение двух лет.