Лунное граффити - [4]
— Я с вами.
Страницы, где мы с Бертом смеемся в подсобке, закончились. Я прячу блокнот в карман и старательно запираю дверь, хотя красть у нас нечего.
***
В корпус старшеклассников мы идем напрямик, через железную дорогу. В день, когда я с концами ушел из десятого, я сделал набросок: школьные здания, оплетенные колючей проволокой, в которой застрял парнишка. «Это он туда или оттуда?» — спросил Берт. Я замялся.
У школьной стены, на фоне метровых красных букв, нас ждет Дилан. Надпись за ним гласит: «Дилан любит Дэйзи». Лео изучает послание.
— Решил расписаться на месте преступления? Ты хоть окно в информационном центре открыл?
— Представь себе, да.
— Мы что, грабим информационный центр? — доходит до меня. — Это подло.
— Тебе-то что? Тебя же вышибли, — огрызается Дилан.
— Заткнись, — обрывает его Лео. — Эд ушел, потому что сам так решил.
Они начинают спорить, может ли граффити считаться доказательством в суде.
Лео кипятится, размахивая руками, а я думаю, как нарисую парня, вжатого в стену мощным потоком долларовых купюр, которые вот-вот вышибут из него дух.
Копам не будет никакого дела до того, как мы сюда попали, зато будет дело до того, что наш фургон набит чужим добром.
Лео и Дилан дерут глотки, а я хлещу краской по стене, чтоб на ней ни следа не осталось от меня. Где-то неподалеку раздается гул сирены.
— У меня плохое предчувствие, — говорю я, но мой голос тонет в городском шуме.
Задание первое
Поэзия 101
Учащийся: Леопольд Грин
Там где я раньше жил
Раньше я жил у родителей
Где дом пропах сигаретами
И пропитался пивом даже на ощупь
Горькие волны ползли со стола
И липли к пальцам
От скандалов меня отделяли три двери
Вечером я плотно прикрывал каждую
Забирался в постель и отключал звук
Уносясь
В бесшумный полет
На несколько световых лет
Где слышно лишь дыхание
И ничего больше
Я бороздил космос
И падал сквозь сон
В ночную мглу
Иногда по ночам
Мы с братом выбирались из окна
Добегали до парка
И носились по лазалкам
Перед тем как отправиться к Ба
А она поджидала нас
В халате и шлепанцах
Высматривая наши тени
Она читала нам
Стихи и волшебные истории
Где на любого дракона всегда находился меч
И Джейк ни разу не сказал что это брехня
Зря я боялся
Но как-то ночью
Перед самым счастливым концом Ба
перестала читать
Она спросила: «Леопольд, Джейк,
хотите жить
У меня?»
В ее голосе звучали
И космос и ночная мгла
Но теперь у моих снов
Была крыша
Иду к стене через дорогу. Желтая птаха лежит лапками вверх, над ней синее небо, поперек которого жирно написано: «Мир».
— Полагаю, с миром они опоздали, — говорит Ал со ступенек. — Этому бедолаге уже не помочь.
— Ничего подобного, — качаю я головой. — Он просто спит.
Чаще всего я вижу в работах Тени и Поэта не то, что сказано в подписях. Этим мне и нравится искусство: не столько видишь нарисованное, сколько узнаешь что-то о себе. Сейчас, например, мне приходит в голову, что у каждого из нас свой секрет, просто он дремлет внутри, как вот эта желтая птаха.
Гляжу, а внутри — дзынь! — разбегается радостная щекотка. Никакого отношения к сексу это «дзынь» не имеет, хотя моя лучшая подруга Джезз утверждает обратное. Ну пусть даже имеет, самую малость, но главное ведь в другом: в том, что где- то есть совершенно особенный, не такой, как все, парень.
По-прежнему глядя на стену, я требую:
— Мне нужны подробности.
— Да все как всегда: Тень делает рисунок, Поэт пишет слова.
— Но теперь вы лучше знаете, как они выглядят?
— Выглядят как обычно, — пожимает плечами Ал. — Юнцы небритые. Примерно одного с тобой возраста.
— Симпатичные?
— Слушай, мне шестьдесят лет. Откуда я знаю!
— А в какую сторону они пошли?
— Люси, эта улица ведет в тупик. Они пошли в единственно возможную сторону.
Перехожу улицу и сажусь рядом с ним. Сосредотачиваюсь до мозга костей.
— Что ты делаешь?
— Хочу обойти закон времени и доехать сюда на пять минут раньше.
Ал понимающе кивает, и мы молча глядим, как грязноватый шелк заводского дыма стелется по небу.
Немного погодя Ал спрашивает:
— Ну как?
— Никак. Время не хочет идти вспять.
Он улыбается:
— Вы встретитесь, подожди немножко. Он осваивает нашу заводь, тем более что место здесь теперь разрешенное. А ты ведь сегодня двенадцатый класс закончила? Пойдете тусить с Джезз?
— Да, встречаемся полдесятого в «Барриз».
— Поздновато.
— Идея Джезз: приключение «с позднего вечера и на всю ночь».
— Успеешь подсобить мне со стеклом? — спрашивает Ал. Я киваю, и мы идем в дом.
Не могу без этой мастерской. Без жара, идущего от печи. Без ноющих мышц, когда помогаю Алу выдувать изделие. Тело ноет от тяжеленной стекольной массы на конце трубки. Все во мне ноет от мысли, что в таком невзрачном месте из ржавчины, пота и железа возникает нечто столь же ослепительное, как любовь.
За встречу с Алом я должна благодарить миссис Джей, нашу учительницу по изо. В десятом классе она привела нас сюда на экскурсию: мы стояли за предохранительной сеткой и смотрели, как Ал и его помощник вращали на трубке стекло, плавили его в печи и снова вращали. От печи шел страшный жар, но мне казалось, что это я обдаю всех огнем. Так сильно мне еще никогда ничего не хотелось.
