Лунная Заводь - [42]

— Не стреляй, — сказала Сериза. — Это дети Уро.

Тот, что был слева, спрыгнул с ветки и нырнул в воду. Серое тело пронеслось сквозь воду, и мальчик бросился к палубе.

Они плавали, как рыбы. Уильям сделал себе мысленную пометку никогда не драться с ними в воде.

Парнишка поднялся, с него капала вода. Лицо у него было юное, лет шестнадцати-семнадцати, но тело плотное и мускулистое, как у медведя. Юноша взглянул на тело серого человека и оскалил зубы в зверином рычании.

— Отравление медью, — рявкнула Сериза. — Скажи своей матери, Гастон.

Юноша нырнул в воду.

Ручей делал крутой поворот и впадал в пруд, окруженный гигантскими кипарисами, где стоял дом на сваях, с небольшим причалом. Построенный из бревен и камня, с крышей, покрытой зеленым мхом, дом выглядел так, словно вырос из болота, как гриб.

На причал выбежала женщина и схватилась за поручень. Ярко-рыжие волосы, заплетенные в косу, падали ей на плечи. Жена Уро.

Сериза щелкнула поводьями, заставив измученную ролпи прибавить скорость. Они причалили с глухим стуком.

Женщина сердито посмотрела на них. У Уильяма было такое чувство, что если бы ее глаза могли стрелять огнем, и он, и Сериза сгорели бы дотла.

— Черт побери, Сериза. Что вы с ним сделали?

Лицо Серизы сжалось в жесткую маску. Она повернулась к женщине спиной.

— Уильям, ты не поможешь мне поднять его?

— Несите ко мне, — рявкнула жена Уро и убежала.

Уильям подхватил Уро под мышки и замер, не зная, как перенести на причал четыреста фунтов мертвого груза. Еще один из детей Уро всплыл на поверхность и забрался в лодку. Этот был старше, покрытый толстыми пластинами мышц, как и его отец. Он схватил отца за ноги, и они вместе потащили его через причал к дому.

— Скорее! — закричала жена Уро. — Кладите на пол.

Уильям последовал за парнем в дверь. Они пробрались сквозь тесноту в тускло освещенную комнату и опустили Уро на стопку одеял.

Жена Уро склонилась над мужем. Опухоль была в полудюйме от его горла.

— Март! Травы!

Парень побежал на кухню.

Жена Уро упала на колени, открыла большую коробку и вытащила запечатанный в пластик скальпель.

— Сериза, трахеотомическую трубку, немедленно.

Сериза разорвала еще один пластиковый пакет.

Рыжеволосая женщина перекрестилась и порезала скальпелем шею мужа.

Уильям выскочил наружу.

УИЛЬЯМ стоял на причале и смотрел, как сотни крошечных червей ползают по корням кипариса. Червяки светились нежными пастельными цветами: бирюзовым, лавандовым, бледно-лимонным. Весь пруд был окутан жутким сиянием. Однажды он выпивал в баре со светодиодными бокалами, которые загорались, когда вы постукивали по дну. Эффект был поразительно похож.

Он прождал на причале по меньшей мере два часа. Сначала он уловил резкие приказы, просачивающиеся сквозь стены изнутри, затем магия коснулась его. Теперь все было тихо. Он не мог сказать, выжил ли серый человек. Уильям надеялся, что это так. У серого человека были дети, а у детей должны быть отцы.

У него не было отца. Он никогда бы не нашел его, даже если бы захотел его найти, а он этого никогда не сделает. Уильям не видел в этом никакого смысла. Зачем? Когда ему было двенадцать, он залез в архив Академии и прочитал записи о себе. Его отец не задержался, чтобы увидеть его рождение. Мать бросила его, как только стала достаточно сильной, чтобы ходить после родов. Такова была адрианглийская политика «никаких вопросов». Если у женщины родился ребенок-перевертыш, она может отдать его, не задавая лишних вопросов. Государство возьмет на себя ответственность за ребенка. Они засунут его к Хоуку и вырастят из него монстра.

Его выпороли за то, что он вломился, но оно того стоило. Раньше он задавался вопросом, есть ли у него семья. После этого он все понял. Он никому не был нужен. Никто его не ждал. Он был один.

Послышались шаги. Уильям выпрямился. Дверь распахнулась, из нее вышла жена Уро и облокотилась на перила рядом с ним.

Вблизи она не была такой хорошенькой, как на фотографии. Ее кожа слишком туго обтягивала острые черты костлявого лица. Она напоминала ему изможденную лису, которую сводят с ума ее щенки.

Сериза была гораздо красивее.

— Я была слишком резка с тобой, — сказала она. — Я не хотела.

— Твоему мужу лучше?

— Самое худшее уже позади. Сейчас он спит. Опухоль спала, и мы вытащили трубку.

— Хорошо, — сказал Уильям, чтобы что-то сказать.

Жена Уро сглотнула.

— Сериза сказала, что ты спас моего мужа. Наша семья в долгу перед тобой.

О чем это она, а насчет… веревки, вспомнил Уильям.

— Я выстрелил в веревку и к счастью попал в нее. Нет никаких долгов.

Женщина выпрямилась. В ее глазах вспыхнула искра гордости.

— Есть. И мы всегда платим наши долги. Тебя зовут Уильям?

— Да.

— Меня зовут Клара. Я собираюсь отплатить тебе тем же, Уильям. Утром мы возьмем наш самый быстрый ролпи и нашу лучшую лодку, и мои сыновья отвезут тебя обратно в город.

— Я не могу этого сделать.

Она кивнула.

— Да, Сериза сказала, что ты приглашен в главный дом. Не ходи.

А вот это уже интересно.

— А почему нет?

Клара вздохнула.

— Сериза — красивая девушка. Женщина, я бы сказала, ей уже двадцать четыре. Поразительная. Но ты должен кое-что понять о Серизе: она Мар. Мары в первую очередь преданы семье.