Лунная радуга. Чаша бурь - [175]

Они стояли у самого провала и оглядывали каменную стену, ущелье, пляжи внизу. Даже не смотрели в мою сторону. Я сделал вид, что впервые узнал о существовании провала. Присел и стал рассматривать края настила. Ведь за этим, собственно, я сюда и направлялся. Нужно было найти следы надпила, надреза, сделанного хотя бы с помощью лазерного луча. Ведь они не рассчитывали, что я отважусь появиться здесь. Следы искусственно вызванного обвала должны остаться. Еще в Москве я ругал себя за то, что не догадался установить истину. Не ведут ли меня по краю пропасти - в прямом и переносном смысле - и для того только, чтобы сломить мою волю? Важно было знать это.

Следов не было. В замшелых бревнах сохранились углубления от гвоздей, в которых теперь поселились рыжие муравьи. В двух или трех местах видны трещины. Но тоже естественные. Дерево еще крепкое, но наклон бревен в сторону ущелья создавал добавочную силу, которая могла сдвинуть крайнюю доску. За ней поехали остальные. Гвозди, когда-то державшие здесь настил, судя по всему, были тонкие. Может быть, у плотника как раз на этот участок не хватило настоящих гвоздей.

Краем глаза я следил, конечно, за этими двумя. Они не обращали на меня внимания. Уж не обманывает ли меня интуиция? Подняв голову, я осматривал камни и зелень в надежде найти этрусский квадрат. Его не было. Почему? Потому ли, что опасность миновала? Или, может быть, не хотели обнаружить себя? Да, это не простая борьба. За моей спиной, как всегда, в последнее время стояли другие люди со всей их сказочной техникой.

Это так. Но и за теми двумя стояла вполне реальная сила, а не призраки исчезнувших атлантов.

- Эй! - крикнул один из этих двоих, молодой парень в японской нейлоновой куртке с нашивками на груди.

Я молчал. У него было круглое симпатичное лицо, глаза светло-карие, темный чуб закрывал половину лба. Из кармана его куртки торчало горлышко бутылки. Второй был старше, ниже ростом и чем-то напоминал аспиранта профессора Чирова. Стоял он за спиной парня, в полутени.

- Эй, ты что, не слышишь?

- Слышу, - сказал я громко.

- Тогда почему не отвечаешь?

- А ты ни о чем не спрашиваешь!

- Да чего ты пристал к человеку... - пробурчал второй. - Все равно через эту дыру трудно перебраться.

Теперь он вышел из-за спины парня и встал на самом краю, на последней доске. Правой рукой он держался за перила. У него было хмурое невыспавшееся лицо, он сутулился. Я пока не мог разгадать их замыслы. Может быть, их и не было? Но я теперь твердо знал: если будет обычная с виду драка, то на их стороне - малолюдная, но весьма энерговооруженная планета Венера. На моей... другие планеты, а также их спутники. И каждое незатейливое движение в этой драке вроде поднятой руки или пинка будет стоить энергии двадцати стартующих ракет или более того.

- Ты бы перепрыгнул сюда, дал закурить, а? - спросил вдруг с самой наивной интонацией старший, и лицо его разгладилось. - Ты ведь можешь, я знаю...

- А ты? - спросил я. - Можешь?

- Не, не могу, - сказал он нарочито простовато.

- А у меня нет курева!

- Бросил?

- Бросил.

- А у нас тут малость осталось, держи-ка!

Резким, почти неуловимым движением он выхватил из кармана своего напарника бутылку и швырнул ее с такой силой, что я видел ее лишь в первое мгновение - когда он размахнулся. Я успел заметить улыбку на губах парня глаза же его оставались серьезными. Не видя бутылки, я все же успел отстраниться. Она разбилась о камни за моей головой, и звук этот разносился по ущелью, пока стеклянная пыль сыпалась вниз. Или это в моей голове звуки так усиливались?

- Промахнулся... - сказал я. - Нечем теперь опохмелиться будет.

- Не бойсь! - Он покрутил головой, словно присматриваясь к окружающему, а я подумал, что сам я ни за что бы не успел уклониться от удара...

Из-за его спины между тем выплыл мыльный пузырь. Легкий, сверкающий всеми цветами радуги шар поднялся до уровня его плеча и направился ко мне, прижимаясь к камням. Был он легок, как настоящий мыльный пузырь, и со стороны его, конечно, не было видно, даже с противоположной стороны ущелья, оттуда, где высилась печь для обжига камня, никто не рассмотрел бы его.

И все же они выдали себя. Шар наткнулся на ветку и прошел дальше как ни в чем не бывало. А срезанная ветка медленно падала, и легкий шорох ее был явственно слышен. Наверняка эти двое даже не знали, как устроен шар, но управляли им они, и, неточно направив его, они сделали ошибку. Именно об этом я подумал, когда в следующее мгновение показался этрусский квадрат. Я заметил его на искривленном стволе дерева. И тут же он исчез.

Я не знал, что делать. Шар подплывал все ближе, окутываясь легчайшей голубой дымкой. Кажется, я уже мог бы рассмотреть в нем отражение своего лица...

Навстречу ему двигался другой шар, поменьше. Он показался из-за моего правого плеча. Едва уловимый ореол окружал его, все происходившее казалось игрой света на тончайшей, невесомой пленке.

С равным успехом это могло быть залпом, который нацелен в меня.

Ни чувства безысходности, ни ощущения беззащитности не успело возникнуть. В пяти метрах от меня оба шара остановились, повисли в воздухе, их едва намеченные силовые поля, обозначенные легким сиянием, выросли, опалили меня каким-то электрическим упругим прикосновением, и тотчас шары словно притянуло друг к другу. Впрочем, похоже это было и на атаку, на таран крохотных автоматических экипажей, устремившихся к невидимой точке между ними. Полыхнуло едва заметное голубоватое пламя. Теплая волна воздуха толкнула меня так, что я едва устоял на ногах. Успел заметить, что и тех двоих качнуло весьма ощутимо. Один из них закрыл лицо руками. Я сделал то же самое. Потому что пламя угасло, но жар охватил все пространство. Мне показалось, что беззвучно сверкнула молния. И направлена ее белая стрела была вверх. Треск. Растущий грохот... Сыпались камни. Я медленно отступал от гиблого места. Они тоже пятились назад. Точно метеориты ударили по настилу. Он задрожал, затрясся, заходил ходуном. И совсем уж близко разрывал заколдованное пространство грохот падавшего на нас тиса. Сорокаметровый ствол, как перышко, кувыркался в зеленоватой полумгле, почти бесшумно - так казалось - ломая самшитовые стволы, выворачивая деревья с корнями, сбрасывая их вниз. И когда тис, опережая сломанные самшиты, ударил в края настила с той и с этой стороны, я рухнул вместе с ним вниз.