Лунная дорожка счастья - [42]

— Если я тебе понадоблюсь, только нажми эту кнопку и вызови меня. Хорошо? В ванной аптечка. Я вернусь, как только смогу.

Он забрал портативный радиопередатчик из ящика и вышел за дверь, проверив, защелкнулся ли замок. Кристина услышала, как мотор пикапа замер вдали.

Какое-то время она посидела неподвижно, собираясь с силами. Потом заставила себя подняться и, борясь с головокружением, побрела в ванную. Из зеркала над умывальником на нее уставилось такое растрепанное пугало, что ее сжатые губы дернулись в кривую улыбку. Она осторожно умылась, изучая свои царапины и ссадины. Многие места уже синели и чернели. Морщась от боли, она промыла антисептиком ссадины и проглотила две таблетки аспирина и подумала, как ей невероятно повезло, что она не получила серьезных повреждений.

В гостиной Кристина увидела бутылку бренди и осторожно отмерила себе небольшую дозу. Потихоньку потягивая, она впервые по-настоящему огляделась. Хотя она еще не оправилась от потрясения и все кости и мышцы слишком напоминали о себе, дом Барта вызвал у нее странно-спокойное любопытство.

Комната была спартански утилитарной, чистой, но с несколькими неслучайными островками беспорядка. Никаких признаков женской руки, но и не безлико.

В одном углу был комплект оборудования, как она догадалась, для каменотесных работ. Полированные заготовки из камня — оникса или окаменелого дерева — уже имели вполне товарный вид. В открытой шкатулке хранилась небольшая коллекция камней.

Единственным украшением был настенный коврик племени Навахо, а под ним индейские плетеные изделия: расшитые иглами дикобраза березовые коробочки и маленькие корзиночки, до того разукрашенные цветными перышками и кусочками перламутра, что едва можно было разглядеть основной материал.

У камина стоял большой, туго набитый книжный шкаф. Кристина поразилась: археология, история, антропология, естественная история, хорошо подобранные художественные произведения мировой литературы, а также детективы и научная фантастика в мягких обложках. Она слегка удивилась, заметив единственные книжки в жанре вестерна: «Виргинец» и «Случай в речной заводи» Кларка. Да, Бартоломью Девлин явно отличался от той персоны, которую она себе вообразила.

Кристина допила бренди, поставила стакан на деревянный столик, инкрустированный многоцветными камнями, и утонула в мягком кресле. Последнее, о чем она успела подумать перед тем, как уснуть в изнеможении: «Как удобно наконец-то обращаться друг к другу по имени!».

Барт обогнал Ли Фарренса по пути в Стоун Хаус лишь на несколько мгновений. У него только и было времени прибавить скорость перед тем, как второй грузовик парковой службы свернул на дорогу Кристины.

«Главный лесничий должно быть несся что есть духу, — подумал Барт, — ведь после заката движение здесь небольшое».

Главный лесничий был плотный седеющий брюнет с кривым носом и обманчиво сонными глазами, выше среднего роста, но пониже Барта на дюйм с небольшим.

— Как девушка? — спросил он, когда они заторопились с аптечкой и носилками к горе.

— Я хотел, чтобы кто-нибудь подвез ее в больницу, но она отказалась. Говорит, что все кости целы. Но она здорово побилась. — Он помолчал. — И у нее много больше выдержки, чем я думал.

В его тоне послышалось редко выдаваемое восхищение, и Фарренс, бросив на него быстрый, но пристальный взгляд, сказал лишь:

— Будем надеяться, она ошиблась насчет мертвеца.

— Она была уверена, но она ведь не врач.

— Вы оставили ее в Лост Хорс?

— М-м, хотелось самому оглядеться вокруг, прежде чем она вернется сюда.

— Чуете рыбный запах?

— Я уловил какой-то дымок, — может, копченая селедка. Но я уже рассказывал вам свою гипотезу о Бегли и контрабанде.

— А теперь вы думаете, кто-то помог спихнуть Альварадо с горы, так что ли? Есть свидетельства?

— Нет, — признался Барт, — но рассказ Кристины — миссис Вилз — был несколько бессвязен. Возможно, завтра, отдохнув, она прояснит кое-какие детали. Она твердо заявляет: Альварадо что-то увидел или подумал, что увидел, когда они были на вершине, и страшно заспешил вниз.

Фарренс хмыкнул.

Они шли молча, пока при свете луны и своих фонариков не увидели на склоне распростертую фигуру.

— Вон он! — крикнул Барт, и они подбежали.

После короткого осмотра Фарренс покачал головой.

— Он мертв, бедняга, все правильно. Сломал шею. Ну, что же, кладем на носилки.

— Вы справитесь? Хочу немножко вокруг порыскать.

— Вас это все вывело из равновесия, а? Фарренс взглянул на него снизу.

Барт только кивнул.

— Ладно, идите вперед. Вы уже тут нагорбатились.

Барт не знал, что ищет, да и не ожидал что-либо найти. Но он поднялся к пещере, медленно водя фонариком по кругу. Первое, что привлекло его внимание, это неровное углубление при входе в убежище, получившееся, разумеется, при падении Кристины.

«Она обязана жизнью либо, по крайней мере, отсутствием серьезных повреждений этому мягкому песку, — подумал он. — Несколько футов в ту или другую сторону — и она угодила бы на камни».

Барт разглядел что-то внутри пещеры и высветил это фонариком: им оказался тропический шлем Кристины. Он поднял его — на одной тулье было рваное отверстие. Его пробрала дрожь. Если бы не пробковая прокладка шлема, девушке разнесло бы голову тем, что пробило эту дыру.