Лунная девушка - [19]

Однако такая пища не могла заменить но-вансам настоящее мясо, и они становились все более взвинченными и свирепыми.

Несколько раз во время привалов между воинами вспыхивали драки; все чаще я ловил на себе жадные взгляды голодных лунных жителей и слышал брошенное в мой адрес слово «унит»… Та-ван не захотел объяснить мне смысл этого слова, однако я прекрасно понимал, что ничего хорошего оно не означает.

Я уже начал всерьез задумываться о бегстве во время приближающихся «синих сумерек», но не успели еще закончиться «розовые», как произошло сразу два важных события.

О первом из них у меня нет желания подробно распространяться.

Скажу коротко: наши дозорные обнаружили небольшую группу ва-гасов из другого племени, и после короткого ожесточенного сражения чужаки были полностью перебиты. В этом бою Го-ва-го впервые опробовал карабин, зарядив его боевыми патронами, и правильнее было бы назвать происшедшее не боем, а бойней. При столкновении погиб всего один но-ванс, причем по нелепой случайности — женщина: она наблюдала за битвой с возвышенности и пала от вражеского копья.

Племя Го-ва-го получило вожделенное мясо, и полтора земных дня продолжался каннибальский пир, в котором приняли участие все, кроме меня и Ортиса Кларка… Впрочем, насчет последнего я не поручусь: думаю, в угоду своему новому покровителю бортмеханик смог бы сожрать не только инопланетное мыслящее существо, но и человека.

Но-вансы еще не закончили пиршество, когда с вершин неожиданно налетел холодный пронизывающий ветер, который почему-то очень встревожил всех взрослых ва-гасов. Пожитки были собраны в мгновение ока, недоеденное мясо брошено в сумки, и все племя по приказу Го-ва-го устремилось из ущелья на гору, поросшую высокими деревьями.

На этот раз не соблюдалось никакого подобия походного строя; мужчины, женщины, дети, смешавшись в одну толпу, в страшной спешке карабкались вверх.

Мы еще не успели добраться до деревьев, как из плотных фиолетово-черных туч хлынул дождь, и по склону потекли потоки жидкой грязи. Теперь мне пришлось пустить в ход не только руки, но и ноги, уподобившись четвероногим братьям по разуму. Я не понимал причин, заставлявших но-вансов с такой лихорадочной поспешностью взбираться на гору, но всеобщее смятение невольно передалось и мне.

Все вокруг пихались, спотыкались, падали, снова вставали, матери подталкивали перед собой детей, а когда племя наконец достигло деревьев, с небес хлестал уже не дождь, а настоящий ливень.

Однако это было только началом лунной бури!

Едва мы с Та-ваном нырнули под одно из деревьев, как ветер перерос в ураган. С диким воем он пытался оторвать но-вансов от стволов, за которые те цеплялись, и швырнуть к подножию горы. Ливень все усиливался, вода забивалась в рот и в нос, почти не давая дышать… И вдруг раздался такой оглушительный грохот, какого я еще не слышал ни разу в жизни.

Темные тучи распорола ветвистая молния, потом вторая, третья, четвертая…

— Та-ван! — с трудом перекрикивая рев бури, крикнул я. — Нам опасно оставаться под деревьями! Лучше спустимся вниз, а не то…

Та-ван, прижимавшийся к стволу рядом со мной, замотал мокрой головой:

— Нет! Только здесь мы сможем спастись! Ущелье скоро затопит!

Он оказался прав. Вода потоками бежала с гор, и несмотря на то, что глубина ущелья достигала сорока-пятидесяти футов, спустя полчаса оно превратилось в бурную реку. Если бы кто-нибудь остался внизу, он неминуемо бы погиб: вождь Го-ва-го руководствовался в своих действиях отнюдь не слепым ужасом, а опытом многих пережитых лунных гроз.

Буря продолжала бушевать, ва-гасы в ужасе цеплялись за стволы, содрогающиеся от ударов грома. Многие деревья падали, не выдержав единоборства с ураганом или пораженные молнией, — и отважные но-вансы отзывались на каждое такое падение воплями ужаса. Кажется, я тоже кричал: впервые мне приходилось испытать на себе гнев Повелителя Грохочущего Неба, и я не мог не содрогаться от неистовой мощи лунной грозы.

Но даже если мне с моей огромной, по здешним меркам, силой, едва удавалось сопротивлялся порывам бешеного ветра, как же их тогда выдерживали ва-гасы?

Не успел я об этом подумать, как мимо прокатилось маленькое, отчаянно вопящее существо, которое кувыркалось среди грязи и вырванной с корнем травы, напрасно пытаясь за что-нибудь уцепиться. Сделав бросок в сторону, я поймал малыша за ногу, но вернуться обратно под дерево не сумел: ветер швырнул нас обоих вниз по склону. Почти сразу мы врезались в другой ствол, и я вцепился в него, что было сил.

Маленький но-ванс, зажатый между мной и деревом, тонко испуганно скулил…

И, услышав этот скулеж, я вдруг понял, что буря стихает. Ураган ревел уже не так оглушительно, молнии вспыхивали все реже, дождь почти перестал, и вскоре среди разошедшихся туч мелькнуло полотнище красного неба.

Лунная буря закончилась так же внезапно, как началась.

Но-вансы один за другим стали выходить из-под деревьев; матери, во время урагана прикрывавшие собой детей, выпрямлялись, встряхиваясь всем телом…

Я сделал то же самое, понимая, до чего нелепо выгляжу с маленьким ва-гасом подмышкой. Я ощупал малыша, убедился, что тот ничего себе не сломал, и подтолкнул его вверх по склону: