Луна за моей дверью - [9]
— Да, что уж говорить, у тебя тут что-то с чем-то. Ну чисто семидесятые с этими обоями в цветочек, салфеточками и всем таким.
— Мама очень щепетильна в вопросах чистоты. Она терпеть не может беспорядок.
— Окей, ладно. Но вот что я хотел сказать тебе по поводу собаки. Может быть, нам стоит немного подождать, а не сразу возвращать ее хозяйке, понимаешь?
— Понимаю что?
— Ты не понимаешь, к чему я веду?
— К чему вы ведете?
— О, да брось, хорош мне выкать, ты явно старше меня. Ты сказал старухе снизу, что ее собака пропала?
Почти совершеннолетний злится, грудная клетка все еще сдавливает мне легкие, и воздуху больше некуда поступать. Математика, мне нужна математика. Теорема КАМ гласит, что малое возмущение интегрируемой системы необязательно приводит к эргодической системе, поскольку инвариантные торы могут существовать в областях фазового пространства конечной меры в соответствии с участками, где динамика возмущенной системы остается квазипериодической.
— Эй! Ты еще тут?
А может, это он выкачивает весь кислород из воздуха?
Согласно одной из спектральных теорем Карла Вейерштрасса, симметричные матрицы, представляющие собой квадратичные формы над конечномерными пространствами, диагонализируемы над вещественными числами, то есть диагональны в некотором ортонормированном базисе.
Мне становится все труднее дышать.
— Тише, чувак, успокойся. Сделай глубокий вдох, и станет легче, вот увидишь. Хочешь, я позвоню в скорую?
— К простым числам больше тысячи относятся 1009, 1013, 1019, 1021, 1031, 1033, 1039, 1049, 1051…
— Да, да, давай, перечисляй цифры, если тебе это помогает. И присядь, тебе станет лучше. Вот так…
Я сажусь в кресло, и мне действительно становится лучше. Он опускается на диван и держит руки перед собой на уровне пояса, показывая мне открытые ладони, будто пытаясь остановить кого-то. Он говорит медленно.
— Начнем с начала, так будет лучше, и ты будешь меньше паниковать. Так вот, меня зовут Яро, помнишь? Нет-нет, не отвечай, мне плевать, помнишь ли ты. Меня зовут Яро, и я вернул тебе собаку старухи. Пока все нормально?
— Да. Это просто паническая атака, протекающая с гипервентиляционным синдромом. Но все нормально.
И это правда. В телевизоре разворачивается сюжет «Жизнь прекрасна», собака перестала скрестись в бельевой ящик дивана, и мне уже легче дышать. Яро улыбается и наклоняется, чтобы похлопать меня по плечу.
— Класс! Только перестань раскачиваться, и будет просто супер, а то у меня от тебя уже морская болезнь начинается.
Колебания торса создают легкое головокружение, позволяющее мне оказаться в зоне комфорта и абстрагироваться от проблем. Так мама объясняла дедуле, когда он хотел привязать меня к стулу, чтобы я перестал раскачиваться.
Яро не проблема, просто он первый чужак, который вошел в нашу квартиру без разрешения мамы, — и, как и любой другой первый раз, это стрессовая ситуация. Я замираю, и он быстрым речитативом рассказывает мне, зачем явился.
— Ну что, ты в деле, чувак?
Он хочет продержать Чипо дома два дня, а потом вернуть его мадам Диас в обмен на вознаграждение. Многоэтапная стратагема, направленная на получение денег, в которых он нуждается.
— Так ты согласен, чувак? Поделим пятьдесят на пятьдесят. Так как, говоришь, тебя зовут?
— Алистер.
— Ну вот мы и партнеры, Алистер! А твоя мама нам не помешает?
— Вероятность такого события ноль процентов.
— Просто прекрасно! Давай я чуток вздремну, пока ты расслабишься, а потом мы еще раз это обсудим.
Он выключает телевизор, но я включаю его снова. Он озадаченно смотрит на меня, потом немного убавляет звук и ложится на диван. Две минуты спустя ритм его дыхания замедляется, становясь более размеренным. Яро спит. Он накрылся своей курткой, как одеялом, она блестит, как пластиковая, но, прикоснувшись к ней, я убеждаюсь, что это мягкая ткань. Чипо вытягивается на спине у него в ногах и похрапывает, выставив всем на обозрение свои причиндалы. Мне становится интересно, доводилось ли уже маме спать в несколько ярусов.
Я иду переодеваться. К счастью, перед отправкой на Луну я примерил скафандр: он липнет к коже и жутко жмет.
Яро поспал, а потом проснулся. Он похож на маму — тоже занимается всякими вещами. Он поднялся к мадам Диас и рассказал ей, что ее собака убежала во время прогулки. Он предложил ей сделать объявления с пометкой «за вознаграждение», чтобы люди внимательнее смотрели по сторонам. Она просила его не беспокоиться: собака сама вернется, когда проголодается. Но он ответил, что все-таки поищет ее.
Яро спустился обратно, и я показал ему, куда мама убрала лоток кота, когда тот умер. Он поставил его в гостиной и высыпал туда остатки наполнителя из пакета, стоявшего под мойкой.
— Чипо, не хочешь пописать сюда? Иначе я сделаю из тебя колбасу, и ты поймешь, почему тебя так назвали, усек?
Собака ничего не ответила, но Яро все равно был доволен.
Сейчас он высыпает в миску сухой кошачий корм и ставит ее на пол. Я не согласен.
— Это корм для семейства кошачьих, а не псовых. Чипо может заболеть.
— Да нет же, эта фигня для всех сгодится. Для кошек, для собак, для хомяков. Это просто маркетинговый ход, чтобы люди тратили кучу бабла. Смотри! Скотинке-то нравится!
В сегодняшней Мексике женщин похищают на улице или уводят из дома под дулом пистолета. Они пропадают, возвращаясь с работы, учебы или вечеринки, по пути в магазин или в аптеку. Домой никто из них уже никогда не вернется. Все они молоды, привлекательны и бедны. «Молитвы об украденных» – это история горной мексиканской деревни, где девушки и женщины переодеваются в мальчиков и мужчин и прячутся в подземных убежищах, чтобы не стать добычей наркокартелей.
«…Мужчина — испокон века кормилец, добытчик. На нём многопудовая тяжесть: семья, детишки пищат, есть просят. Жена пилит: „Где деньги, Дим? Шубу хочу!“. Мужчину безденежье приземляет, выхолащивает, озлобляет на весь белый свет. Опошляет, унижает, мельчит, обрезает крылья, лишает полёта. Напротив, женщину бедность и даже нищета окутывают флёром трогательности, загадки. Придают сексуальность, пикантность и шарм. Вообрази: старомодные ветхие одежды, окутывающая плечи какая-нибудь штопаная винтажная шаль. Круги под глазами, впалые щёки.
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
Книга Павла Парфина «Мексиканская любовь в одном тихом дурдоме» — провинциальный постмодернизм со вкусом паприки и черного перца. Середина 2000-х. Витек Андрейченко, сороколетний мужчина, и шестнадцатилетняя Лиля — его новоявленная Лолита попадают в самые невероятные ситуации, путешествуя по родному городу. Девушка ласково называет Андрейченко Гюго. «Лиля свободно переводила с английского Набокова и говорила: „Ностальгия по работящему мужчине у меня от мамы“. Она хотела выглядеть самостоятельной и искала встречи с Андрейченко в местах людных и не очень, но, главное — имеющих хоть какое-то отношение к искусству». Повсюду Гюго и Лилю преследует молодой человек по прозвищу Колумб: он хочет отбить девушку у Андрейченко.
Элизабет, Джойс, Рон и Ибрагим недолго наслаждаются покоем в идиллической обстановке Куперсчейза. Не успевают утихнуть страсти после раскрытого ими убийства, как Элизабет получает письмо из прошлого. Ее приглашает в гости человек, который умер давным-давно — у нее на глазах. Элизабет не может отказаться от приглашения — и вот уже Клуб убийств по четвергам оказывается втянут в новое дело, в котором замешаны колумбийские наркоторговцы, британская контрразведка и похищенные алмазы стоимостью в двадцать миллионов фунтов.
Джеки не любит сюрпризов. Ее жизнь распланирована на годы вперед, но все планы рушатся, когда она теряет семью в автокатастрофе. Теперь Джеки предстоит сменить роскошную квартиру в Нью-Йорке на ранчо в Колорадо, где живут ее новые опекуны. И вот сюрприз — у них двенадцать детей! Как выжить в этом хаосе? А может быть, в нем что-то есть? Может быть, под этой крышей Джеки обретет семью, любовь и лучших друзей?
Комиссар полиции Петер Винстон приезжает в живописный уголок Швеции, чтобы отдохнуть у моря. Отпуск недолго остается безоблачным — в роскошной недостроенной вилле на берегу находят тело известного риелтора Джесси Андерсон. Дело только поначалу кажется простым — вскоре обнаруживается, что Джесси сумела досадить почти всем в этом райском краю и убийца может скрываться за каждой садовой изгородью.
Среди мирных английских пейзажей живут четверо друзей. У них необычное хобби: раз в неделю они собираются, чтобы обсудить нераскрытые преступления. Элизабет, Джойс, Ибрагим и Рон называют себя «Клуб убийств по четвергам». Все они уже разменяли восьмой десяток и живут в доме престарелых, но сохранили остроту ума и кое-какие другие таланты. Когда местного строителя находят мертвым, а рядом с телом обнаруживается таинственная фотография, «Клуб убийств по четвергам» внезапно получает настоящее дело. Вскоре выясняется, что первый труп — это только начало и что у наших героев есть свои тайны.