Луна за моей дверью - [8]

Яро выжидает несколько минут, прежде чем следом войти в подъезд и прислушаться. На пятом этаже в замке проворачивается ключ. Самое время сходить за собакой.

В голове Яро лихорадочно крутятся шестеренки. Значит, это сосед, а не внучатый племянник старухи. Она наверняка платит ему за выгул собаки. Парень сейчас должен быть в ужасе оттого, что потерял собаку, и дико обрадуется, когда Яро вернет ее в обмен на вознаграждение. И все останутся в выигрыше: вот собаку украли, вот собаку вернули, ну и слава богу!

Хотя, если парень решил так подзаработать, значит, в деньгах он не купается. Скромное будет вознаграждение, очень скромное. Возможно, отделается бутылкой пива, но такой наверняка хлещет какой-нибудь клюквенный сок. Яро понимает, что стоило найти кого-нибудь посолиднее.

А что, если несколько дней помариновать хозяйку собаки, давая ей навоображать себе всяких ужасов — один другого хлеще? Старуха будет так счастлива, когда ее дружок вернется, что быстренько облегчит свою сберкнижку, чтобы отблагодарить любезного спасителя. Щедрое будет вознаграждение, очень щедрое.

Вот только собаку все это время придется где-то держать. И не в коридоре подвала: жильцы узнают ее с первого взгляда.

Да еще этот пацан, заливающийся слезами, как ребенок. Никто не рыдает так без веских причин, даже если у него потерялась собака. Наверное, случилось что-то еще, что-то, что стоит иметь в виду, принимая решение. В конце концов, этот плачущий парень порядком действует на нервы.

В магазине у гавани Яро хватает коробку «Хрумкостей», но, увидев цену, ставит ее на место. Выходит он оттуда с четырьмя ломтиками ветчины и свиной кожей, завернутой в тряпицу и сунутой за пояс, но платит на кассе только за спички.

В рощице Чипо бросается ему навстречу, натянув поводок и радостно виляя обрубком хвоста. Когда Яро сует ему под нос открытую подложку с ветчиной, пес оказывается на седьмом небе.

Дорожка, идущая мимо озера, не самый короткий путь до жилого комплекса, но именно по ней Яро ступает медленным шагом, внимательно разглядывая прохожих, которые бродят от причала к причалу, меряя шагами насыпь или прогуливаясь по набережной.

Как знать, у кого-нибудь может поехать нога или какой-нибудь старик упадет в воду. Плюх. В Италии за спасение утопающего туриста дают вид на жительство на десять лет. В Париже спасение ребенка от падения с балкона пятого этажа стоит встречи с президентом. Пацан, который выиграл чемпионат Франции по шахматам, получил вдобавок гражданство для всей семьи. Для такого парня, как Яро, упавший старик — шанс выбиться в люди. Спасенная жизнь в обмен на документы не такая уж плохая сделка.

Но озерную гладь тревожит только маленькая рябь от легкого ветерка. Сегодня подвигов не предвидится.

Вернувшись к жилому комплексу, Яро бросает взгляд на окна шестого этажа, но не замечает в них старуху. На пятом опущенные за балконной решеткой зеленые шторы мешают разглядеть что бы то ни было. Если парень войдет в долю, собаку можно будет несколько дней прятать в квартире, пока ставки не повысятся. Игра стоит свеч.

Яро устремляется в подъезд, держа собаку в руках, и стрелой взлетает на пятый этаж. Никто не кричит, никто его не окликает, никто его не замечает. На лестничной клетке две двери. За первой плачет ребенок, и он звонит во вторую.

Ему открывает тот самый парень. Он стоит в космическом скафандре, который явно ему маловат: рукава и штанины доходят только до локтей и колен, шов на боку разошелся. Яро не может удержаться от смеха.

— Вау, чувак, в космосе что, мода на экстра-скинни?

9

Алистер

Мне пришлось положить трубку после четвертого гудка службы точного времени, чтобы открыть входную дверь. Когда я надевал скафандр, он немного треснул по боковым швам. Но он все еще жмет мне там, где не должен, и мне больно. В дверном проеме стоит тот господин, который расстегнул собачий ошейник. Он смеется, но я не понимаю, почему он смеется, и не понимаю, что он здесь делает и почему говорит что-то о космосе. В грудной клетке тоже как будто жмет.

Мама бы его уже прогнала. Нам ничего не нужно, спасибо, до свидания. Но он смеется. Смеется так, будто не боится задохнуться. Он смеется, и я бы тоже так хотел. Мне кажется, это должно быть приятно. Может быть, приятнее даже, чем когда я бежал. Но и это было ужасно круто, мне показалось на какую-то долю секунды, что я взлечу!

Мама бы набросила цепочку, но я забыл. Он входит в квартиру.

— Я буквально на пару минут, чувак, видишь ли, это по поводу собаки.

— Да, я вижу собаку.

Трудно было не заметить, что он держит ее в руках.

После моего ответа он молча смотрит на меня, слегка нахмурившись. Я могу истолковать это выражение лица двояко: либо это зарождающийся гнев, либо попытка сконцентрироваться для решения трудной задачи или сложившейся ситуации. Хмурится он недолго.

— Окей, ладно, это хорошо, что ты видишь собаку. Потому что как раз о ней я тебе и говорил. Я нашел ее у озера и решил вернуть тебе. Но я подумал еще кое о чем.

Он произносит слова быстро, отрывисто, как рэпер, который нашел свой флоу. Наверное, у каждого есть свой флоу, и если его найти, то люди прислушаются к тебе. Я не знаю, где его искать, и не знаю, можно ли считать гостя «порядочным» молодым человеком и насколько он, собственно, «молод». Если ему есть восемнадцать, то, скорее всего, только-только исполнилось. Я не спрашиваю у него об этом. По телевизору вот-вот начнется «Жизнь прекрасна», и я иду в гостиную, чтобы его включить. Следом за мной в комнату входит собака и принимается обнюхивать маму через обивку дивана. Я слышу, как закрывается дверь, и, возможно, совершеннолетний молодой человек появляется в гостиной.