Луна за моей дверью - [11]

Когда он возвращается из магазина, то кладет мамин кошелек обратно в ее сумочку и ставит на диван две банки мясных шариков для собак.

— Как же воняет! Просто невозможно… У тебя нет освежителя воздуха?

Он не ждет моего ответа. Он снова берет кошелек, выходит из дома, а по возвращении вытаскивает из упаковок все купленные елочки-ароматизаторы и вешает их на веревку, протянутую через гостиную. Похоже на вкусно пахнущую рождественскую гирлянду.

На третий день откладывать больше не представляется возможным. «Похоронбюро.ком» довольно строго относится к необходимости сообщить близким об усопшем в течение нескольких дней. Сегодня уже пошел четвертый день, а мне так и не удалось связаться с маминым другом в службе точного времени.

Я вбиваю в поиск «адрес службы точного времени». На сайте www.obspm.fr пишут: «Вы можете узнать точное парижское время, просто позвонив в службу точного времени Парижской обсерватории (по номеру 3699)».

Я вбиваю «Парижская обсерватория» и получаю: «Парижская обсерватория — это астрономическая обсерватория, филиалы которой расположены в Мёдоне и Нансе. Адрес: 75014, Париж, проспект Обсерватории, 61. Дата открытия: 1667 год. Штат: 600 человек. Архитектор: Клод Перро».

У меня нет выбора. Я должен отправиться по адресу: 75014, Париж, проспект Обсерватории, 61.

Мама выбросила чемодан после того, как в подвале прорвало канализацию. Поэтому я стаскиваю со шкафа в коридоре старый рюкзак и складываю в него все, что мне может понадобиться. Я не знаю, взять двое трусов или трое. Я лезу проверить в интернет: дорога до Парижа на поезде займет три часа четыре минуты. Одна ночь — одни трусы, должно хватить. Замок несессера заклинило. Выдают ли в гостиницах полотенца? Я уже и не помню, были ли они там в день дезинсекции. Зонтик. Ремень и так будет в брюках. Без ложки для обуви можно обойтись. Как сложить рубашку, чтобы она не помялась? На голубой недостает пуговицы. И планшет, и компьютер с обоими зарядниками.

— Эй! Эй! Это что еще за буча? Чего ты мельтешишь, Алистер?

Яро входит в мою комнату, и мне становится легче дышать.

— Я еду в Парижскую обсерваторию.

— В обсерваторию? Прямо сейчас?

— Я не могу больше откладывать.

— Что откладывать?

Я молчу, потому что не знаю, с чего начать. Наконец первым заговаривает он.

— Алистер, пойдем в гостиную, нам нужно кое-что обсудить.

Мне проще сделать то, что мне говорят, чем решать самому. Я иду за Яро в гостиную и сажусь в кресло с вязаной салфеточкой, которая защищает велюр подголовника от кожного сала с волос. Яро опускается на диван.

— Объясни мне, зачем тебе туда нужно.

— Это сложно.

— Тогда начни с начала.

Так я и делаю. Смерть мамы, поиски в интернете, советы с «Похоронбюро.ком», служба точного времени и ее автоответчик, необходимость сообщить кому-нибудь о произошедшем.

— Нужно, чтобы я делал все как следует, это важно. После этого я смогу спокойно полететь на Луну.

Яро кивает со странным выражением лица.

— А деньги у тебя на это есть?

— Я не знаю, хватит ли мне на полет туда и обратно на ракете, может быть, на шаттле выйдет дешевле, если, конечно, есть космический парашют. С развитием космического туризма это станет проще.

— Я тебе не о Луне, а о Париже.

Мамина сумочка лежит на полке радиатора у входной двери. Я достаю оттуда мамину кредитку и протягиваю ее Яро.

— Я заплачу этим.

— Имей в виду, нужно знать персональный код.

— 1604.

Яро подскакивает, бросая карточку на диван так, будто цифры его обожгли. От резкого движения елочки на гирлянде начинают крутиться сами по себе. По комнате плывет запах ванили-смородины-клубники-лимона.

— Блин, Алистер! Ты не понимаешь, что значит слово «персональный»? Персональный код держат при себе и не говорят кому попало.

— Я и не говорил кому попало, только тебе.

— Вот именно, а с чего ты взял, что я не вор, не подонок, который свистнет у тебя все твои денежки?

— Ты вор?

— Нет! Хотя, вообще-то, да! Но речь сейчас не об этом. Персональный код держат при себе, и точка.

Иногда мама вздыхает так, как только что вздохнул Яро. Я знаю, что это значит, она мне объясняла. Немного гнева, немного грусти и ощущение, что выхода нет.

Я раскачиваюсь, пытаясь делать это незаметно, потому что боюсь, что Яро разозлится. Он идет открывать дверь Чипо, который скулит на балконе. Собака бросается к дивану, принимаясь скрести бельевой ящик. Яро отпихивает ее и садится. В его голос вернулось спокойствие.

— Когда похороны твоей мамы?

Я включаю телевизор.

— Время «Жизнь прекрасна».

— Это ответ или ты издеваешься надо мной?

Чипо вернулся к дивану. Он шумно его обнюхивает и машет хвостом. Я смотрю на собаку, пытаясь не моргать. Мне нужно вспомнить какую-нибудь теорему. Ту, которая утверждает, что два определения нильпотентности, которые мы можем дать для алгебры Ли, совпадают. Или теорему Гурса, которая гласит, что для функции комплексной переменной, определенной и дифференцируемой в некоторой области, криволинейный интеграл по любому треугольному контуру равен нулю.

Мне трудно дышать.

— Алистер… Если ты на меня не смотришь, это еще не значит, что ты можешь мне не отвечать. Если ты не хочешь хоронить свою маму, ее сожгут, то есть кремируют, ну ты понял. Скажи мне, как называется это похоронное бюро, и я позвоню им, чтобы узнать дату.