Луна за моей дверью - [13]

— Я пришел забрать собаку. Куда ты ее дел?

— Она на балконе.

Алистер кажется спокойным, даже чересчур отстраненным, стоя в куцых штанишках и тесноватом свитере в ромбик с этой идиотской улыбочкой на губах.

Балконная дверь бесшумно открывается, и пес бросается к дивану. Яро ловит его, прежде чем собака успевает до него добежать.

— Пошли со мной, отведу тебя к твоей хозяйке.

Одним движением он надевает на пса ошейник, а потом, потянув за поводок, идет обратно на выход. Чипо следует за ним с энтузиазмом, с которым все собаки рвутся на прогулку. Его хвост мельтешит, как стеклоочистители в непогоду, смахивая пыль, скопившуюся на обоях в цветочек.

— Я избавлю тебя от него, — говорит Яро, — а после вернусь, чтобы поделить куш, и будем квиты. А дальше чао, чувак, бай-бай, и каждый идет своей дорогой, окей?

Алистер смотрит на него и внимательно слушает, но молчит, все еще улыбаясь, как умственно отсталый. Как узнать, что он там себе думает?! Тишина давит на Яро, и он спешит выйти из квартиры.

— До свидания, Чипо, до свидания, Яро, — говорит Алистер.

На лестнице собака упирается всеми лапами, отказываясь подниматься на первую ступеньку, ведущую к шестому этажу. Яро резко дергает за ошейник. Его бесит эта собака, его бесит этот пацан, его все здесь бесит! Он не знает, почему эти слова так его задели. «До свидания» — что может быть проще, это всего лишь вежливость, особенно если говорить это а-ля Алистер — без эмоций и без подтекста.

Раздражение только усиливается, и Яро знает почему. Затаившаяся внутри глубокая печаль предпочла притвориться гневом в нелепой надежде бесследно исчезнуть.

Он подхватывает Чипо на руки и бегом поднимается по лестнице. «Дзынь» — звенит звонок. Лицо мадам Диас в боевом раскрасе и ее старомодный теплый халат вплывают в зазор между дверью и косяком — небольшой, всего сантиметров десять, как раз на длину дверной цепочки.

— Вы по какому поводу?

— По поводу вашего пса, мадам Диас. Вы обрадуетесь, я наконец его отыскал! Вот уже три дня я только и делаю, что ищу его. Не мог остаться равнодушным и бросить вас так.

— Хорошо-хорошо, прекрасно, спасибо. Но, боюсь, уже поздно.

У мадам Диас раздосадованное лицо человека, который чувствует за собой вину, но ни о чем не сожалеет. Яро это сразу настораживает: вознаграждение тает на глазах. Если ему удастся выцыганить хотя бы двадцатку, он будет рад. Нужно найти способ увеличить сумму.

— Славный у вас песик, мне пришлось купить ему мяса, он оголодал, знаете ли.

— Это очень мило с вашей стороны, молодой человек. Но попрошу меня извинить, я беседую по скайпу с весьма импозантным господином, замечательным во всех отношениях. А это штучный товар, поверьте мне. Дело в том, что, с тех пор как я завела котенка, мой профиль стал в сто раз популярнее, чем был со старым Чипо! Вы не представляете, какой фурор производит миленький котенок на сайтах знакомств! Что ж, хорошего вам дня!

Она закрывает дверь.

Раздается щелчок замка, и наступает тишина.

Яро выжидает еще несколько секунд. Должна она хотя бы забрать собаку! Он принимается звонить снова и снова, будто плотно нанизывая звонки-бусины на леску времени.

Мадам Диас не кажет носа, и Яро садится на ступеньку.

— Вот же мерзкая жаба! Ты это видел, Чипо? Она променяла тебя на котенка, старина.

Он привязывает поводок к перилам и спускается по лестнице. И уже снизу кричит:

— В следующий раз, когда твоя бабулька выползет из своей норы, тебе лучше выкрутить свое обаяние на максимум, потому что, если нет… она запросто совершит идеальное преступление и сожрет тебя, чтобы избавиться от улик.

Чипо просовывает голову между прутьями и скулит.

Когда Яро доходит до четвертого этажа, скулеж превращается в жалобный вой. На втором от него остается громкий писк, катящийся вслед за Яро вниз по ступеням. Не успевает он добраться до первого этажа, как дверные замки щелкают, открываясь и выдавая любопытное беспокойство жильцов. Яро с досадой сжимает зубы. Для него это может плохо кончиться. Если люди начнут обсуждать, пойдут слухи. И тогда Яро станет сложнее ночевать в жилых домах. Не говоря уже о том, что его могут сдать полиции.

Вот всегда так, всегда. Даже когда совесть не приходит клевать ему мозг, вся вселенная оказывается против него.

Яро бегом поднимается обратно по лестнице, и к шестому этажу у него уже начинают гореть легкие. Чипо радостно его приветствует.

— Ну пошли, пёсель… Что-нибудь придумаем.

Они спускаются на пятый этаж, поворачиваются спиной к квартире Алистера и звонят в дверь с младенцем. После крика «Иду-иду, минуточку!» дверь открывает молодая мать с детской бутылочкой в руке.

— Да?

Яро здоровается, извиняется, улыбается и объясняет:

— У мадам Диас сердце пошаливает, но ничего серьезного, не волнуйтесь. Ей просто нужны несколько дней покоя и отдыха… И вот собака, вы слышали, как она воет? Но представьте, как огорчится мадам Диас, если я отведу пса в собачий приют.

— А я испугалась, что опять что-то с электроникой. После лифта, пожарной сигнализации и замка на двери в подвал мой дом перестал быть для меня крепостью. Не говоря уже о том, что ребенка приходится носить по лестнице.